Впрочем, Юра пока что ничего не решил. Получит свою долю, пересчитает деньги, а там видно будет.
Морячок, здоровый щекастый детина с желтушными глазами, сидел как на иголках. Хабар с деньгами крепко зажат между ног. Жадный он до денег, потому и страшно ему. Вдруг нападут и все отберут? Возможно, он даже не думал о том, что вместе с деньгами он может потерять и жизнь.
— Темнеет уже, — сказал Кубик.
— А фары на что? — хмыкнул Морячок.
— Ну, можно и по темноте.
— Если фар не хватает, в глаз дам, фонарем подсветишь, — хмыкнул Морячок.
— Зачем в глаз? — качнул головой Кубик. — Не надо в глаз… Деньги давай, а в глаз не надо.
— Деньги… Деньги потом… — Морячок глянул влево-вправо.
— Когда потом? — насел Кубик.
Юра скорешился с ним в зоне, там и стал жертвой сказок о легких деньгах. Это Кубик затащил его в бригаду к Морячку. Всю страну насквозь проехали, чтобы добраться до него. И вдоволь хлебнули лиха. Как обычно, реальность оказалась намного мрачнее вымысла. Но ничего, зато домой они поедут не с пустыми руками.
— А там что, таежный супермаркет впереди? — Морячок махнул рукой вдоль дороги.
— Таежная столовая… — буркнул Кубик. — Горяченького бы похлебать.
— Будет тебе горяченькое, — кивнул Морячок.
Но команду на привал он делать не спешил, так и ехали бы до утра, если бы в «ГАЗе» не закипел радиатор. Пришлось останавливаться. А Кубик сразу же взялся за топор, чтобы нарубить веток для костра.
Юра отошел от машин, прислушался к тишине. Вроде не слышно, чтобы за ними кто-то ехал. Стараясь не шуметь, он обошел место вокруг стоянки. И услышал шорох неподалеку от костра.
Он осторожно приблизился к месту, откуда исходил шум, и увидел силуэт человека. И тут же услышал знакомый голос.
— Деньги им подавай, — едва слышно буркнул себе под нос Морячок.
От дерева к костру он уходил без своего хабара. Присыпал его листьями, чтобы никто не увидел, и обратно. А денег там валом. Юра мог бы прикарманить рюкзак и с ним раствориться в темноте. Он знает, как выжить в тайге, и сможет сделать это. Трудно придется, но триста-четыреста штук того стоили.
Юра вздохнул и повернул назад. Нет уж, крысятничать он не станет. Ни крысятничать, ни стучать. Не так воспитан.
Братва собралась за костром. Морячок, Сторожок, Вась-Вась, Лимон, Кубик. Лица у всех дубленые, к укусам комаров не восприимчивые. Да и сам Юра привык к этой напасти. Первое время москитник носил, а сейчас обходится без сетки. А гнус уже слетается на запах свежей крови. Но уже бросили в костер свежие сосновые лапы.
Юра сел на землю, прислонился спиной к сосне. Спокойно все вокруг — можно расслабиться. Он закрыл глаза и ощутил, как надвигающаяся дрема глушит голоса.
Проснулся он от толчка в бок. Открыл глаза, встрепенулся, повернул голову. Рядом с ним сидел Морячок. Он что-то доставал из кармана, поэтому и толкнул Юру локтем.
— Чего вспорхнулся, старичок? Спи!.. Пока спится… — Он снова толкнул Юру локтем.
Но сон не шел. Да и комарья налетело немерено. Более того, народ разошелся, попрятался по машинам. Только Кубик у костра да Морячок. Но Кубик варит бульон, ему нельзя отходить от котла. А Морячок что здесь делает?
— Да нет, пойду гляну, как там вокруг, — поднимаясь, сказал Юра.
— Давай, Купава, давай, — как-то не очень весело подбодрил его Морячок.
Видно, за деньги переживает. Вдруг Юра случайно наткнется на клад и кое-что прилипнет к его рукам. Или же сразу сделает ноги.
Юра обошел стоянку, забрался в прокуренный «уазик» и снова заснул. А проснулся от мысли, которая иголкой воткнулась в сознание. А сам по себе Морячок не мог сделать ноги? Может, потому он и остался у костра, чтобы удобней было уходить.
Но Морячок как был, так и оставался у костра.
— А-а, Купава! — обрадовался Кубик. — Давай мужиков зови!
Похлебка готова, хлеб и лук нарезан, банки с тушенкой вскрыты. Да тут пир горой намечается. И Морячок довольный как слон.
Сваренная из бульонных кубиков похлебка вкус не услаждала, зато горячая, сытная, как раз то, что нужно. Только вот Морячок почему-то налегал на лук и на тушенку. Вроде бы сам похлебку помогал готовить… Может, червяка туда какого-нибудь уронил? Или еще чего покрепче?..
Первым скорчился Кубик. Лицо скривилось, рука судорожно дернулась, на губах появилась пена. Тут же кондратий схватил за горло и Лимона. Юра все понял, поэтому скрючился и сам. Это было нетрудно, хотя бы потому, что ему на самом деле стало дурно. Все-таки успел он хлебнуть отравленного бульончика, прежде чем раскусил Морячка. Скорчился и Вась-Вась. Сторожка тоже шарахнуло, но этот, прежде чем потерять над собой контроль, успел вскинуть ружьё.
— Сука!
Он сразу понял, кому выгодно избавиться и от него, и от всех. Но Морячок был уже начеку. Он выстрелил первым, и Сторожок завалился в костер с пулей в голове.
Юру он в расчет не взял. А зря. Короткая автоматная очередь поставила точку в его никчемной жизни. А сам Юра свалился в лихорадке. Теряя над собой контроль, он догадался вставить два пальца в рот. Его вырвало. Но это мало помогло.
Он лежал у костра и корчился в судорогах, разбрызгивая пену с губ. А вокруг мертвая тишина. И Кубик уже упокоился, и все, кто схватился за живот после него. Один Юра еще только доходил до кондиции. Осталось совсем чуть-чуть…
* * *
С утра до вечера — как белка в колесе. Мотель небольшой — работников раз, два и обчелся, плюс калека сторож. И белье нужно в стирку сдать, и в номере прибраться, и постояльцев на ночь принять. А еще на балансе сауна. Вика хоть и главная здесь, но иногда приходится самой в ней убираться.
— Да мы не обидим, красивая! Спинку потрешь, делов-то! — Плотно сбитый лысый мужичок смотрел на Вику сальными глазами. — Сколько скажешь, столько и заплатим.
— Сто тысяч долларов с носа, и я вся ваша, — натянуто улыбнулась она.
Она уже знала, как работать с такими клиентами. Тут главное не спорить, а соглашаться, но на своих условиях. Тем более что лысый сам предложил назначить цену.
Вика показала ему спину и пошла вдоль по коридору. Работы на сегодня много, до вечера нужно успеть. Но лысый увязался за ней.
— Эй! — Он догнал ее, схватил за руку. — Что-то слишком много. Надо как-то нормально договориться.
— Нет! — вырывая руку, отрезала Вика.
— Как это нет? — Но лысый снова схватил ее, развернул к себе.
Взгляд жесткий, лютый. А за ним скалилась такая же пьяная рожа.
— Я сейчас крыше позвоню.
Милицией в таких случаях лучше не угрожать, а загнуть про бандитскую «крышу» в самый раз. Почти всегда срабатывает. А если нет, придется идти на крайние меры. Еще Юра научил ее приему из арсенала женской борьбы. Тонким каблучком по ступне — в болевую точку. Каблук у нее твердый, острый… Надо будет, она себя каблуком этим убьет, лишь бы не стать жертвой насилия.
