— Почему?
— Ни с кем не хочу. Мне самой хорошо.
— Неужели Юрку ждешь?
Вика пожала плечами. Юрку осудили на три года, срок уже вышел. Вдруг вернется к ней. Уж его-то она примет… Но Юрка не вернется. Она писала ему в колонию, просила прощения. Ни ответа, ни привета… Так ей и надо.
— Он еще год назад освободился. По условно-досрочному. И куда-то пропал. Боится возвращаться. И правильно делает.
— Как это пропал? — Вика подозрительно глянула на Родиона.
— Нет, мы здесь ни при чем. — Он провел пальцами перед лицом, слегка отклонив их вправо-влево.
Легкий намек на крестное знамение. Или на удар — ножом по горлу.
— Может, потому и вернется, что мы ни при чем, — немного подумав, усмехнулся Родион. — Вернется и предъявит мне за тебя. Почему на тебе не женился, спросит.
— Ну ты же понимаешь, это была хорошая мина при плохой игре.
— А вдруг предъявит?.. А я еще жить хочу…
— Скажи ему, что я отказалась.
— Я серьезно.
— Я тоже.
— Я от тебя так просто не уйду, — Родик улыбался, но взгляд у него оставался серьезным, как у маньяка, нацелившегося на очередную жертву.
— Не надо, — она умоляюще глянула на него.
— Почему?
— Мне нравится моя работа. Мне нравится моя жизнь. Но если ты не оставишь меня в покое, я уеду. И уеду так далеко, что ты никогда меня не найдешь… Не заставляй меня уезжать.
— Я правда построил гостиницу… — сказал он. — Там осталось совсем чуть-чуть…
— Рада за тебя.
— А за себя порадоваться не хочешь?
— Я же сказала тебе, что меня в этой жизни все устраивает.
— И эти отморозки из сауны?.. Или это у тебя такая радость в жизни? — съязвил Родик.
— Извинись, — Вика требовательно глянула на него.
— Прости… Сам не знаю, что на меня нашло… Я не думал, что ты меня прогонишь…
— А что ты думал?.. Нагулялся, наплясался, стариной решил тряхнуть. Открывайте ворота, барин приехал! Так, да?
— Я хочу, чтобы у нас все было серьезно… Не хочешь связывать себя семьей, давай будем просто встречаться…
— Ты снимешь мне квартиру, возьмешь на содержание…
— Но это же лучше, чем одиночество.
Вика качнула головой. Лучше одиночество, чем с Родиком, но без Юры. Она могла бы сказать это вслух, но промолчала. Не было желания выслушивать гадости про Юрку. И про себя… Как ни крути, а после того, как Юра снова оказался в заключении, Вика какое-то время жила с Родиком. Она уже давно себя за это простила, но вспоминать и говорить желания нет.
* * *
Хочешь добиться успеха в строительном бизнесе — начни с собственного дома. Родион так не думал, пока не залил фундамент в основание своего дома. Только тогда он проникся душой к своему делу. И с тех пор ему не нужна помощь отца. Он все делает сам от начала и до конца, а заказов хватает — Урядновск переживает строительный бум.
И дом уже готов. Внутри все доведено до ума, вычищено и вылизано. Все двери на месте, встраиваемая мебель врезана. Осталось только обставить дом. Но Альбина занимается этим, большая часть мебели уже заказана. А в холл уже и кожаный уголок привезли.
Уголок в целлофане, но отца это ничуть не смутило. Он сел, приподнялся-опустился, проверяя диван на прочность.
— Хорошо стоит.
— Италия!
— Я не об этом. Я о твоей фирме.
— Россия!
— Ну, Россия и без нас продержится, а Урядновск без нас…
— Неужели пропадет?
— Мы без него пропадем. Если нас отсюда выкинут…
— Кто?
— «Славянка».
— Как Марусова может нас отсюда выкинуть?
— Ну, с торговлей она подвинула нас круто…
Родион кивнул. Марусова со своей «Славянкой» лихо обошла их на повороте. В девяностых годах отец организовал в городе торговлю продуктами, затем перешел на одежду, бытовую технику, но системы как таковой не было. Магазины замыкались на одного хозяина, но внешне их связь между собой никак не проявлялась. А Марусова сделала ставку на свой фирменный бренд. Магазины «Славянка» даже оформлялись в едином стиле. И эстетически они выглядели гораздо привлекательней, чем отцовские магазины, работающие по старинке — одна касса на отдел. У Марусовой — система универсамов. И цены там не очень кусаются…
— И со строительством подвинуть может.
— Ну, построила супермаркет сама, и что? — пожал плечами Родион.
— Так не просто построила, там новые технологии. И стандарты качества… Прокопову понравилось.
— А куда Егор Степанович от нас денется?
— Куда денется?.. Может, и денется… Разгулялся ты, Родик. Как последний кобель. Альбина все глаза выплакала.
— Ну, это исправимо, — нахмурился Родион.
Собираясь жениться на Альбине, он всерьез думал, что ему нужна только Вика. И жизнь он свою распланировал — жить с одной, а встречаться с другой. Но Вика вильнула хвостом, а он решил, что обойдется и без нее. И понесло его — не остановится. Но красивые женщины — это как наркотик. Сначала для прихода нужно совсем чуть-чуть, а потом все больше и больше. Вот потому и разгулялся Родион, то с одной, то с другой. А бесследно для семьи это пройти не могло. Сначала блондинка Юля заявила на него права, затем брюнетка Валя, а это скандал за скандалом… В конце концов он перестал ощущать приход. И только Вика, казалось могла подарить ему яркое, взрывное ощущение. К ней он и отправился. Но…
Вика в своем репертуаре, только теперь это не игра, а норма жизни. Родион к ней и так, и этак, но все мимо. Он-то, конечно, возьмет ее в осаду, но не факт, что эта не столь уж прочная на первый взгляд крепость ляжет к его ногам.
— Завязывай кобелировать.
— Я же сказал, без проблем… Только Вика, и все.
— Вика? — отец глянул на него, как на старика, на которого вдруг накатила маразматическая ностальгия.
— Она скандалы устраивать не станет. С ней будет тихо, как с мышкой.
— Уверен?
— Только эта мышка в лапы не дается. Послала меня к черту.
— Это хорошо.
— Что хорошего?
— Займись Альбиной. Окружи ее вниманием и заботой… Новый дом, — отец обвел рукой пространство вокруг себя. — Новая жизнь. Начни с Альбиной заново.
— Постараюсь, — вздохнул Родион.
После родов Альбина превратилась из стремительной бригантины в тяжелый дымящий баркас. А корма как у «Титаника». Только ко дну никак не пойдет. Потому что айсберг топить ее не собирается. Айсберг — это ее отец. Он у губернатора на особом счету, скорее Луна темной стороной к Земле повернется, чем его айсберг растает.
