— Маргарита Петровна, вы даже не представляете, как приятно было с вами познакомиться.
Юра мило улыбнулся Марусовой, склонил голову в знак уважения и, не глянув на хозяина кабинета, направился к выходу.
— Молодой человек! Давайте не будем горячиться! — В голосе Красилова сквозила тревога.
Юра остановился, повернулся к нему.
— Я не горячусь. Я оставил вам бизнес-план. У вас есть два дня на раздумье. Я уверен, что вы позвоните мне и мы обо всем договоримся.
Собираясь уходить, Юра глянул на Марусову, которая зачарованно смотрела на него. И не удержался — все-таки подмигнул ей. А почему бы и нет?
* * *
Юра пил редко. Но метко.
— А не надо на меня так смотреть! — Он едва ворочал языком.
— Я не смотрю, я думаю…
— А не надо думать! Радоваться надо!
— Чему?
Юра прошел в гостиную прямо в обуви, бухнулся на диван.
— Красилов подъезжал… Он согласен… Ему понравилось мое предложение…
Какое-то время Юра молчал, закрыв глаза, затем спросил:
— Почему ты ничего не говоришь?
— А что я должна сказать?
— Это было твое предложение. Ты должна сказать, что это твое предложение.
— Какая разница?
— Какая разница… Для Марусовой разница есть… Огонь-баба!..
— Кто такая Марусова?
— Смотри-ка, заговорила!.. — засмеялся Юра. — Не бойся, я огонь этот задувать не буду. В смысле, вдувать…
— Шел ты бы спать.
— С кем? С Марусовой?
Вика вышла из комнаты, в спальне легла на кровать поверх одеяла. Юра не заставил себя ждать. Пришел по кривой, лег.
— Ты должна знать, кто такая Марусова.
— С чего ты это?
— Твой Валера с ней живет.
— У меня нет Валеры.
— А у него есть жена… Мы с ней товарищи по несчастью…
— Несчастье будет, если ты сейчас не заткнешься…
— Я вот думаю, может, ты аборт от Валеры сделала.
Вика вскочила с кровати как ужаленная.
— Стоять!
— Я сейчас!
Это сработало. Юра не пошел за ней, и она беспрепятственно вышла из дома. Не для того она жила с ним, чтобы терпеть оскорбления. Тем более с пьяного языка.
На улице уже стемнело, и она не заметила Валеру. Но услышала его голос.
— Вика!
Она лишь ускорила шаг. Не хватало еще, чтобы Юра увидел их вместе. И Валера, похоже, понял ее. Вика зашла за дом, и только тогда он ее нагнал.
— Ты куда? — Он взял ее за руку, остановил.
— Оставь меня в покое!
— Вообще-то, я за тобой не бегаю.
— И не надо!
— И здесь я только потому, что твой Юра… — Валера запнулся.
— Что Юра?
— С кем ты его застукала? С моей женой?
— С твоей женой?!. Ну да, он же говорил…
— Что он говорил?
— Правда, я не поняла, каким боком твоя жена ко всей этой истории с фермой…
— У нее договор с Красиловым. На прямую поставку продукции… Это она протолкнула интересы твоего Юры…
— Зачем?
— Ей уже скоро пятьдесят, а тут молодое тело…
— Что ты несешь?
— С кем он там? — Валера кивком показал на дом.
— Думаешь, что с твоей женой?!. У них что, роман?
— Ты так быстро соображаешь, — усмехнулся Валера.
— Как же так?
— Деловые интересы очень быстро перерастают в личные.
— Но ей же пятьдесят лет…
— Ну, и я уже не молод. Но ты же хочешь меня?
— Как же вы меня все достали! — психанула Вика.
И со всех ног рванула к остановке. Валера — за ней.
— Ну, куда же ты!
— Я сейчас закричу! — пригрозила она.
— У меня машина, я тебя подвезу…
— Помогите!
По тротуару шли люди, они стали оглядываться. И Валера отстал. Но чувства облегчения Вика не испытала. Валера ушел, но горечь после него осталась. Неужели это правда, что Юра изменяет ей?.. А если правда, то что в этом удивительного? Он обещал не донимать ее своими подозрениями, но его прорывает все чаще и чаще. И Валера для него личный враг, которого нужно наказать. Хотя бы через его жену. Вот он и мстит.
Но сам Валера пусть на Вику не рассчитывает. Она никому мстить не будет. Она просто уйдет от Юры. И пусть он делает что хочет.
Глава 20
Не нужно быть сапожником, чтобы носить сапоги, и пироги ест не только пирожник. И чтобы жить в доме, совсем не обязательно строить его самому. Но процессом создания должен заниматься специалист. Иначе пироги будут получаться со вкусом сапог. И дом окажется не прочнее черствого пирожка.
Марусова этого не поняла и сама, своими силами построила здание под универсам. Через год просел фундамент и в двух местах лопнула стена. Отец не растерялся, предложил свои услуги. Марусова согласилась и тем сняла напряжение в их отношениях. Но личная неприязнь никуда не делась, и противостояние сохраняется. Мирное, но противостояние. Потому на встрече с Марусовой Родион чувствовал себя не очень уютно. Да и она заметно нервничала, хотя вежливая улыбка не сходила с ее губ.
— Пора осваивать сельскую местность, — сказала она. — Вы так не считаете?
— Ну, если вы заключаете с нами договор, то конечно, — одними губами улыбнулся Родион.
Марусова замахнулась на Жирновку, собиралась построить там минимаркет, чтобы затем вытеснить сельпо и еще пару продуктовых магазинчиков. Отец не возражал, поскольку там не было их интересов. Да и продовольственную торговлю они больше не двигали. Что имели, с того и снимали. Новые магазины не строились, и Марусову такое положение дел вполне устраивало. Потому и подряд на минимаркет достался отцовской компании. Масштаб строительства не ахти какой, поэтому сопровождение сделки отец поручил Родиону.
Он улыбнулся, глядя на Марусову. Надо было поручить это дело маме. У нее к Марусовой личная антипатия. И ее можно было понять. Они примерно одного возраста, одинаковой степени стройности, ухоженности, но в Марусовой больше тюнинга. Но маму злит не только это. Маму злит все. В том числе и личная успешность этой бизнес-леди. Мама красивее, но Марусову это не напрягает. Ей до нее нет никакого дела. Слишком уж занятой она человек… К тому же она очень даже хороша собой. Все у нее в тонусе, особенно грудь.
— Что-то не так? — заметив его насмешку, Марусова настороженно повела бровью.
