Но рухнувший с высоты хищник накрыл ее с головой. Ощущение было такое, как будто высокая штормовая волна вынесла ее на самый гребень. Эта волна могла вышвырнуть ее на острые скалы, она это понимала, поэтому было страшно. Но сами ощущения возбуждали, вызывали животный восторг.
Кричать Вика больше не могла, но дверь была совсем близко. И она ударила по ней рукой. Вдруг кто-то отзовется, спасет ее. А если нет, будь что будет…
Но дверь вдруг открылась, и кто-то схватил Валеру за плечо. А Вика, воспрянув духом, с силой толкнула его в грудь.
— Не понял!
Валера едва ли обратил внимание на ее толчок. Но разозлился на парня, который держал его, схватив за рукав куртки.
А парнем этим был Юрка. Повзрослевший, возмужавший, но все тот же Юрка — шумный, отчаянный. Но сейчас он молчал. Хотя и смотрел на Валеру кричащим взглядом.
А Валера дернулся, пытаясь его ударить. И в этот момент Юрка пришел в движение. Кулак стремительно взвился вверх и молниеносно клюнул Валеру куда-то за ухо.
Валера вырубился мгновенно, но Юрка не позволил ему упасть. Он схватил его, вытащил за дверь и спустил с лестницы. После чего вернулся к Вике.
— Ты его не убил?
— А поздороваться? — улыбнулся он.
Юрка и повзрослел, и ростом стал выше. Он остался таким же худощавым, но в плечах раздался. И бицепсам тесно в рукавах джемпера.
— Откуда ты взялся?
— Знаешь такую планету, Земля называется?
— Если не знаю, расскажешь?
— Обязательно… Кто это был? — Юрка кивком показал на дверь.
— Да к Люде приходил… Ты его не убил?
— Да нет, нормально все… Но больше к тебе не полезет.
— Да больше я его к себе не впущу, — мотнула головой Вика.
— К сестре, значит, приходил? — Юрка откровенно любовался ею.
— К сестре.
— Пришел к сестре, а крыша съехала на тебя.
— На меня.
— Ты знаешь, я его понимаю. Ты такая… Так, давай сходим куда-нибудь. А то и у меня сорвет крышу.
— Ты меня пугаешь.
— Я и сам себя боюсь.
Вика кивнула. Она сама повела себя глупо, позвав Родика к себе. Надо было с ним в кафе сходить, посидеть за столиком на глазах у людей, тогда, глядишь, он бы и не потерял над собой контроль. И Валеру нельзя было впускать в дом. Надо было выйти к нему и закрыть за собой дверь. В подъезде он бы руки распускать не стал… Видно, Юрка знал, как ведет себя мужчина, помещенный в замкнутое пространство наедине с женщиной. А ей такое поведение не нужно. Хватит с нее на сегодня приключений. Юрка хорош собой, в нем столько магнетизма, но лучше к нему не притягиваться. А еще лучше на бочок, на бочок, и спать — в гордом одиночестве.
Но Юрку прогнать Вика не могла. Во-первых, она вдруг поняла, что соскучилась по нему. А во-вторых, он очень здорово помог ей… А в-третьих, Юрка для нее сейчас — знак судьбы. Это же нашествие какое-то. Не успел появиться Валера, как всплыл Родик. И в тот же день — как снег на голову — Юрка… Что все это значит? За что ей такое наказание? Может, Юрка расскажет?
* * *
Июнь месяц обещал быть таким же гнилым, как май. Если не дождь, то холод, а чаще всего и то, и другое.
— Замерзла?
Не дожидаясь ответа, Юрка стянул с себя джемпер и набросил на нее.
— Спасибо. — Вика поежилась, давая понять, что она действительно замерзла.
Они уже посидели в кафе, и теперь он провожал ее домой. По темноте. Дождя нет, но сыро и ветер. Зато в душе светло и сухо. И это все Юрка. С ним все было так легко и просто. И с ним самим все ясно. Служил срочную, заключил контракт, который не стал продлевать. Домой вернулся, чтобы начать новую жизнь на гражданке. А для этого ему нужна Вика. Оказывается, он все эти годы думал о ней.
За эти годы он ни разу не позвонил, не дал о себе знать, но Вика почему-то верила ему. Слишком уж он простой, чтобы хитрить, сочинять.
— А помнишь, как ты Родику нос разбил? — спросила она.
— Нашла что вспомнить, — фыркнул Юрка.
— Он меня завтра в ресторан пригласил.
— Родик?!. Он что, здесь?
— Сегодня объявился. Как будто из-под земли вырос. И ты сегодня… Вы что, сговорились?
— С кем? С Родиком?!. Да я его и знать не хочу.
— Не хочешь?
— А придется! — вскинулся Юрка. — Я ему тебя не отдам!
— Ух, какой грозный!
— Не веришь?
— Ну, если я вещь, то как я могу верить или не верить?
— Почему вещь?
— Ну, если это ты решаешь, отдавать меня или нет, значит, вещь.
— Нехорошая шутка… И ситуация нехорошая… Он от тебя так просто не отстанет. А убивать я его не хочу.
— Не отстанет?
— Да ты как магнит!
Юрка вдруг остановился и, мягко взяв Вику за плечи, развернул к себе лицом. И притянулся к ней животом.
— Ты даже знаешь, какое место самое намагниченное? — усмехнулась она.
— Я не знаю, я чувствую, — отстраняясь от нее, сказал он.
— Стрелкой компаса?
— Мне кажется, это не тот случай, когда можно шутить. — Его голос звучал на удивление серьезно.
— И на кого твоя стрелка раньше показывала? На Цаплину?
— Давай не будем.
— Конечно, не будем. Или другой компас для своей стрелки поищи. В ней и крутись.
— А ты с Родиком, да?
Вика глянула на Юрку с возмущенным удивлением. Кто он такой, чтобы лезть к ней в личную жизнь? Где он пропадал столько лет? Кому вкручивал свои азимуты?.. А тут вдруг приперся, раскомандовался. Как будто право имеет указывать, с кем ей и как жить.
Она отдала ему джемпер и, гордо расправив плечи, продолжила путь. Но Юрка не шел за ней, не преследовал. С одной стороны, это хорошо, но с другой — обидно. Приехал, наговорил, а как дела коснулось, так в кусты. Как будто он не знал, что все женщины вредные и капризные. И обида в них может говорить на разных языках, в том числе и на матерном.
Юрка догнал ее, когда она переступала порог своей квартиры. Он подкрался к ней бесшумно, мягко обнял сзади, легонько подтолкнул. Вика не видела его, но почувствовала. Столько в нем огня — яркого, не обжигающе горячего. Валера не такой. А Родик вообще никакой…
— Уйди, — тихо сказала она.
— Ни за что!
Да, это был его, Юркин голос.
— Я на тебя обиделась.
— Я заслужу твое прощение.
— Я тебе не медаль, чтобы меня заслуживать.
— Но я хочу тебя к себе на грудь.
