ХОЗЯЙКА ХОУПВИЛЛА СПАСАЕТ ЖИЗНЬ ОДНОЙ ИЗ ПОДОПЕЧНЫХ.
Ниже, более мелким шрифтом, шел текст: «“Она вернула мне жену”, — говорит благодарный муж».
Слова расплывались, так что пришлось протереть глаза. Делайла рядом глубоко вздохнула.
Он читал, и новая правда проступала сквозь газетные строки, правда о какой-то другой Оливии. Та, которую он знал, предпочитала разрушать чужие жизни, а не спасать их.
Он прочел статью целиком, затем вернулся к началу.
Дойдя до слов «Благодарный Уолтер Старски сказал нашему корреспонденту, что Оливия Франклин согласилась присмотреть за их собакой», Люк пробормотал:
— Вот здесь они ошибаются, а, Делайла?
В этот момент раздался звонок по домофону.
Что за черт!.. Взяв трубку, он недовольно спросил:
— Да?
На другом конце молчали, а потом неуверенный голос произнес:
— Люк?
О нет, только не это! Не сейчас, когда она согласилась на развод…
— Чего ты хочешь? — Он не собирался произносить банальные любезности.
— Я пришла забрать Делайлу. Розмари сказала, что утром будет дома.
О дьявол! Ее голос был все таким же сексуальным.
— Ее нет, и думаю, тебе это прекрасно известно.
— Нет. Вовсе нет. А Делайла здесь?
— Разумеется, она… О черт! Делайла, не смей. Ты…
Поздно. На полу кухни уже растекалась огромная лужа.
— В чем дело? — Голос Оливии звучал встревоженно. — С ней все в порядке?
— О да. Она только что окрестила мою кухню.
— Люк, могу я войти?
Люк посмотрел на лужу в центре кухни. Что теперь делать? Он не хотел видеть Оливию, не хотел оказаться с ней рядом. С другой стороны, он хотел избавиться от Делайлы, которая теперь с надеждой обнюхивала шкаф с продуктами.
— Думаю, да, — сказал он и нажал кнопку, открывая дверь. Через минуту он впускал ее в квартиру. — Вот и ты. Должен тебя поздравить.
Оливия казалась озадаченной — и неотразимо прекрасной в черном кашемировом пальто с красным поясом, который предназначен был для того, чтобы подчеркнуть прелести фигуры, скрытой плотной тканью.
— Поздравить? С чем? — Ее взгляд упал на газету, лежащую на столе. — А, понятно. Но это пустяки.
— Так я и думал. Но вообще-то я говорил не о твоем героическом поступке.
Ее глаза грозно сверкнули.
— Инстинктивном, Люк. Не героическом.
— Тем не менее. Это была хорошая работа. Но я поздравлял тебя не с этим.
— С чем же тогда?
Делайла, увидев, что пришла Оливия, громко залаяла и бросилась навстречу старому другу.
— Привет, Делайла, хорошая девочка. — Оливия ласково погладила собаку.
Люк заворчал:
— Она вовсе не хорошая девочка. Она ходячая неприятность, которая только что уделала весь пол.
— Вы с Розмари не выводили ее на улицу? — Оливия выпрямилась, и Делайла, протестующе тявкнув, вновь унеслась на кухню.
— Выводили? Нет, Розмари точно нет. Едва ли это пришло ей в голову.
— Собак обязательно нужно выгуливать, — мягко сказала Оливия. — Если ты дашь тряпку, я все уберу.
Люк заметил, что она не смотрит ему в глаза. Он был рад этому, поскольку прекрасно знал, какой эффект производит ее взгляд. В то же время это только увеличивало его подозрения, что визит был тщательно спланирован. Но вытирать лужу — это последнее, что она могла придумать.
— Вот, — сказал он, подходя к ящику и вытаскивая из него кучу бумажных полотенец, — это должно подойти.
К удивлению Люка, Оливия прекрасно справилась с работой. Он протянул пластиковый пакет, а потом молча отнес его в мусоропровод. Когда он вернулся, Оливия была в ванной. Он слышал, как шумит вода.
— Ты так и не сказал мне, что имел в виду, — сказала она, появляясь наконец на пороге гостиной. Он помнил эти интонации.
— О чем ты?
— О твоих поздравлениях. — Она остановилась, держась за спинку кресла, как будто хотела, чтобы между ними оставался барьер. Люк вытянулся на диване, скрестив руки за головой. — Помнешь рубашку, — сказала Оливия.
Он вспомнил, что она всегда любила, когда он надевал белую рубашку и темные брюки, и пожалел, что сейчас не в джинсах.
— Ерунда, — сказал он, — а что касается поздравлений — ты ведь здесь, правда? И я тоже.
— И что это должно означать?
— Что ты придумала отличный план, чтобы проникнуть в мою квартиру. Даже Розмари перетащила на свою сторону.
— О чем ты говоришь? — Оливия крепко вцепилась в спинку кресла.
Понимает ли ее почти бывший муж, что он делает с ней? Раскинувшись на диване, в расстегнутой рубашке, он выглядел откровенным приглашением к сексу.
— Я говорю о еще одном плане затащить меня в постель. — Голос Люка проникал в самое сердце. Он будто читал ее мысли. — Правильно? Раньше ты никогда не использовала собаку. Очень хитро.
— Что? — Оливия широко распахнула глаза. Как он смеет?..
— Я сказал, что говорю о твоем новом плане…
Она наклонила голову и вдруг поняла, что Люк не может оценить ее появление никак иначе. Он не виноват. Все ее прежние выходки наталкивали именно на эту мысль.
— Я не использовала Делайлу, — спокойно сказала она. — Как не использовала и Розмари. И я была уверена, что тебя не будет дома.
— Говоришь, Розмари устроила все это?
— Конечно, нет. Думаю, это просто недоразумение.
— Ну конечно, недоразумение. Очень удобно.
Он вытащил подушку из-под спины, бросил ее на другой конец дивана и сел.
Слава Богу. Оливия перевела дыхание. Если бы он продолжал лежать в соблазнительной позе еще какое-то время, она, вероятно, рухнула бы перед ним на колени и умоляла взять ее.
— Это недоразумение, — продолжала настаивать она.
— Хорошо, пусть так. А сейчас — ты собираешься забрать собаку и уйти? Или вынешь еще одну карту из рукава?
— Это не было трюком.
Оливия разжата пальцы, и тут ее взгляд упал на прелестную вазу красного стекла, стоявшую на кофейном столике. Хотела бы она, чтобы у нее достало мужества схватить эту вазу и швырнуть в его бестолковую голову.
— Не было? — Люк закатал рукава, словно читая ее мысли и готовясь перейти к активным действиям. — Отлично. Будь по-твоему.
В этот миг месяцами сдерживаемое напряжение прорвалось наружу. Черт побери, она говорит правду. Она согласилась на развод, о котором он мечтал. А он все еще отказывается поверить, что она может поступать по-человечески.
