В голове раздался голос Джека: «Ты все еще замужем за своей работой, как и всегда». И Эйвери вспомнила о хаосе, царящем в ее личной жизни, когда она считала, что все идет просто замечательно.
– Я всегда полностью отдаюсь работе. В результате все остальные аспекты моей жизни просто разваливаются: отношения, семья, друзья.
– А ты хотела бы, чтобы все это присутствовало в твоей жизни? – спросила Слоан.
Эйвери повернулась к ней лицом.
– Да, – честно ответила она. – Я бы очень этого хотела.
– В твоей жизни хватит места всему этому?
На этот вопрос было сложнее ответить. На первый взгляд места вполне хватало. У нее была просторная квартира, где она могла проводить время с семьей и друзьями, когда не была на работе. Но внутренне она осознавала, что настолько закрыта, что больше похожа на робота, который постоянно ищет ответы, решает задачки. И у этой машины не было времени ни для кого.
– Ты выглядишь расстроенной, – произнесла Слоан. – Что происходит? Поговори со мной.
Неожиданно, Эйвери все поняла.
«Работа и есть твоя жизнь. Все понимают это, кроме тебя самой».
Столь резкое осознание потрясло Эйвери. Она поняла, что задыхается от всего: от этого офиса, этой одежды, этой жизни. Она встала, собираясь уйти.
– Прошу прощения, – сказала она. – Но мне пора.
– Что случилось? – продолжала Слоан. – Только что нечто изменилось. Это очень важно, Эйвери. Что такого я сказала? Что вызвало подобную реакцию? Прошу тебя, остановись.
– Я все поняла, – ответила Эйвери. – Я и есть проблема. Я всегда была проблемой.
– Но ты не…
Блэк вышла.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Эйвери уже давным-давно не ощущала похмелье с утра, но после разговора со Слоан, работа показалась ей последним местом, куда стоит идти. Она чувствовала себя сломленной, разбитой и не могла даже видеть свое отражение.
Ей нужен был какой-то бар, где можно выпить. Эйвери наткнулась на один, который работал всю ночь, и осталась там.
Она зашла в темное помещение, пропахшее хмелем, оставив солнечный свет позади. Двое мужчин о чем-то громко спорили и бармен уже был готов разнять их.
– Еще слишком рано для этого дерьма, – выкрикнул он. – Валите домой.
– Я хочу выпить, – произнесла Эйвери.
– Извините, но мы закрыты.
– Вы только что открылись, – ответила он, показывая жетон.
– Мы только что открылись, – эхом отозвался бармен. – Что желаете?
– Виски, не разбавленный, – сказала она.
– Одну минуточку.
Эйвери присела и начала обдумывать разговор в кабинете Слоан. На глаза наворачивались слезы. Если бы она осталась там еще на минуту, то полностью добила бы себя.
«Почему?» – думала она.
Эйвери вновь услышала звуки дробовика отца и крики детей, избивавших ее. Слезы все-таки пришли.
«Ты можешь сидеть и рыдать на встрече с убийцей-психопатом, но не можешь сделать это на приеме у психотерапевта. Ты и правда не в себе».
Бармен принес напиток и она залпом опустошила стакан.
– Еще, – произнесла Эйвери.
«Ни для кого нет места, – размышляла она. – Ты так устроена. Ты так привыкла. Единственный способ выжить – это борьба. Когда ты борешься, ты не можешь просто остановиться, чтобы вдохнуть прекрасный аромат цветущих роз. Но ты ведь не всегда борешься, – пыталась она достучаться до самой себя. – Ты выросла. Ты больше уже не та маленькая девочка. Проблема лишь в том, что ты используешь ту же технику».
Эйвери рассмеялася. Однажды один из терапевтов сказал ей это.
Она открыла письмо убийцы.
«Что ж, ты говоришь, что знаешь меня? – спросила она. – Это мы еще посмотрим. Не знаю, слышал ли ты, но ловля убийц – это то, чем я занимаюсь, все время. Итак, что же мы имеем? Жертва номер один была Близнецами и ее тело расположили подобно образу ее знака. Что у нас со второй жертвой? – она чуть не зарычала. – Почему же не складывается?»
– Где мой заказ? – крикнула она.
– Уже наготове, мисс!
Эйвери набрала в телефоне «Водолей» и просмотрела раздел картинок, прокручивая вниз. Каждое изображение включало в себя девушку с кувшином воды или плескающуюся непосредственно в ней.
«Кэтрин Уилльямс была Девой. Дева. В голове не было никаких цветов».
Эйвери запустила тот же поиск для Дев. Появились похожие изображения женщин и цветов, но добавились и другие. Многие девушки держали в руках весы. Она пролистала еще ниже. Внезапно, практически на каждом изображении появился колос пшеницы: девушка держит его в руках, девушка стоит на пшенице и держит в руках весы, девушка на фоне пшеницы.
«Все было прямо перед носом, – поняла она. – Я просто не стала вдаваться в поиск. Уилльямс была Девой. Пшеница. Вот, что она держала в руках. Что же ты пытаешься сказать нам? – спрашивала она. – Ты убил Близнеца, затем Деву. Что у них общего?»
Она вбила вопрос в строку поиска. Результаты показывали лишь совместимость отношений для этих двух знаков.
«Ты был в Бостонском университете. Ты работал либо в книжной лавке Венмеер, либо в том оккультном магазине. Томпсон сейчас составляет список студентов, занимавшихся у Уилльямс в университете, а также собирает информацию о работниках магазинов. Что же еще?»
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Эйвери никогда не обращалась к астрологам, но предполагала, что кое-кто из ее друзей бывал у них. Она набрала номер судмедэксперта, Рэнди Джонсон.
– Привет, – ответила Рэнди. – Как дела?
– Это была пшеница, – сказала Эйвери.
– Не совсем понимаю о чем ты, – удивилась Рэнди.
– Жертва, найденная в воде, была профессором астрономии и предполагалось, что она держала в руке колосок пшеницы. Вот, что выпало из ее руки. Убийца пользуется астрологией. Первая жертва была расположена по образу знака Близнецов, вторая, как Дева.
– Ого, – ответила Джонсон.
– Мне нужен совет. Ты когда-нибудь ходила к астрологу?
– Конечно! – сказала Рэнди. – И к экстрасенсам, и к медиумам. Эти люди действительно что-то умеют. И меня не волнует как считают остальные.
– Есть среди них те, кому ты доверяешь? Мне нужен специалист, который поможет понять, что я вижу.
– Тебе стоит обратиться к Дави.
– Дави?
– Я не знаю его имя целиком. Его называют просто Дави. Он потрясающий. Знает все. Скажи, что ты от меня и он даст тебе скидку!
