— Видели? — начал Андрей, как только дверь кабинета закрылась. — И так уже шесть месяцев.
— Действительно настолько плохо? — осторожно спросил Шторгин.
— Кто его знает, — вздохнул Борзунов. — Он и раньше частенько жаловался на плохое самочувствие, но то, что происходит теперь, не идет ни в какое сравнение с прошлыми годами.
— Не нужно отчаиваться. Если заболевание вашего родственника поддается лечению, мы его вылечим, но для начала опишите подробнее, что и как у него болит. Пойдемте, присядем в уголке отдыха. Там нам будет удобно.
— Лучше останемся здесь, — поспешно проговорил Борзунов. — Не хочу оставлять Стаса без присмотра.
— Не волнуйтесь об этом. Дверь будет в поле нашего зрения.
Шторгин указал на уютный уголок в противоположном конце коридора. Два удобных кресла, низенький столик, пальма в горшке — место выглядело довольно мило. Устроившись в кресле, директор вопросительно взглянул на бизнесмена, ожидая объяснений.
— Мы со Стасом живем не вместе, — начал Борзунов. — На самом деле он дальний родственник моей супруги. Проживает один, в области, постоянно контролировать его некому. В прошлом году жена поехала его навестить и застала такую картину: Стас лежал в постели, в доме бардак, двор в запустении. От соседей узнала, что он недели две из дома не выходит, ни с кем не общается и к себе никого не пускает. В тот раз он сказал, что у него жуткие головные боли, из-за которых он не может выносить солнечный свет. Вызвали врача, он выписал лекарства, жена купила и уехала. После этого Стас начал, что ни месяц, что-то новое придумывать. Примерно то же, что вам в кабинете говорил. И сердце у него болит, и почки, и желудок. Какие только процедуры мы с ним не прошли!
— И каков результат? — спросил Шторгин.
— Честно?
— Желательно, — улыбнулся директор.
— Кто вас, коммерсантов, поймет, в трех больницах выявили язвенную болезнь, в двух язву исключили. В одной клинике поставили диагноз «почечная недостаточность», и тут же в двух других заявили, что почки в норме, а вот с сердцем лучше не шутить.
— Можете не продолжать, общую мысль я понял, — остановил его Шторгин. — Да, сложная ситуация. Лечить больного надо, а от чего — неизвестно. К помощи врачей обращаться нужно, а доверие к их мнению подорвано. Скажите, вы не думали, что ваш родственник симулирует?
— Вот это вопрос, — хмыкнул Борзунов, — такого мне еще нигде не задавали!
— И тем не менее вопрос закономерен. Первое, что приходит на ум в ситуациях, подобных вашей, это намеренное привлечение внимания с целью хоть на время избавиться от одиночества. Вы ведь сказали, Стас живет один?
— Один. Но мне кажется, его это вполне устраивает.
— Ситуация меняется, жизнь меняется, а с ней и предпочтения, — пояснил Шторгин. — Быть может, ранее, когда был молод и полон сил, ваш родственник и любил проводить время в одиночестве, но теперь ему хочется тепла и заботы, а чем легче всего привлечь внимание, как не жалобами на пошатнувшееся здоровье?
— Нет, это исключено, — подумав, ответил Борзунов. — Жена несколько раз предлагала ему переехать поближе к городу и даже у нас поселиться.
— Он отказался?
— Каждый раз отказывается.
— Хорошо, этот вопрос выяснили. Перейдем к следующему. Скажите, по внешнему виду вам заметно, что Станислав стал хуже выглядеть?
— Кажется, да. За последние три месяца он, как говорится, сильно сдал.
— В чем это выражается?
— Похудел, пропал интерес к еде и прогулкам. Настроение всегда на нуле, — перечислил Борзунов.
— А как насчет сна?
— Вот сон отменный. По крайней мере, в те дни, когда в моем доме ночует.
— Сам на сон жаловался?
— Хотя бы по одному разу он на все жаловался.
— Думаю, для начала я выяснил все, что было нужно. Остался один неприятный момент.
— Вы по поводу оплаты?
— Нет, нет, ни в коем случае! — замахал руками Шторгин. — После того что вы для нас сделали, ни о какой оплате речи быть не может. Обследование за счет заведения!
— Неловко как-то, — замялся Борзунов.
— Никакой неловкости. Если бы не ваша своевременная помощь в поисках спонсоров, мы бы ни за что не смогли открыться в столь короткий срок, — напомнил директор. — Этот вопрос не обсуждается. Лечение — это другое дело. Оно и по времени более длительное, и по затратам значительно дороже, а обследование мы потянем и без ныряния в ваш карман.
— Что ж, придется подчиниться.
— И правильно, — одобрительно кивнул Шторгин. — А теперь перейдем к щекотливому вопросу. Дело в том, что подобное количество симптомов одновременно может являться признаком психосоматики. Вы с женой должны быть к этому готовы, и мой долг предупредить заранее.
— Я не совсем понял, вы намекаете на то, что Стас может оказаться психом? — нахмурившись, несколько грубовато спросил Андрей.
— Формулировка своеобразная, но суть отражает, — ответил Шторгин. — Конечно же, Стас не псих в широком понимании этого слова. Но может статься, его психика претерпела некоторые изменения. Проще говоря, он придумывает себе болезни, и те начинают доставать его в действительности.
— И все-таки вы хотите сказать, что Стас — псих, — делая ударение на слове «хотите», повторил Борзунов. — Идея бредовая, но хотя бы свежая. Что ж, делайте то, что должно, и будь что будет.
— Это значит, вы готовы услышать от специалистов моей клиники любой диагноз?
— Несомненно, — усмехнулся Андрей.
— И снова поставите его под сомнение, — прокомментировал усмешку Шторгин. — Только не торопитесь с выводами. В любом случае мы сумеем помочь вашему родственнику. Могу гарантировать, что при подтверждении психосоматики ваш родственник выйдет из клиники практически здоровым уже через три месяца, а через год и вы, и он забудете, что проблемы со здоровьем вообще были. Стас останется в клинике на неделю. За это время мы сможем собрать все необходимые анализы, составить независимую картину состояния здоровья пациента, а также провести несколько сеансов психотерапии. Вы можете навещать его когда захотите. Единственное условие: с территории Центра не уходить и никаких ночевок дома.
— Меня это устраивает, — ответил Борзунов. — В конце концов, я ведь всегда могу поговорить с ним по телефону.
— О нет, это исключено. Мы не оставляем пациентам мобильные устройства, — поспешно возразил Шторгин. — Это вынужденная мера, и решение это принято в целях обеспечения спокойствия в клинике.
— Чем мобильник может нарушить ваш покой? — не понял Андрей.
— Не наш, а ваш покой, — пояснил Шторгин. — Пациенты на излечении у нас разные. Есть и такие, что злоупотребляют беспокойством родственников. Это негативно сказывается на работе клиники. Согласитесь, доктора должны думать о лечебном процессе, а не о том, как отнесутся родственники к тому или иному назначению. Отчитываться в своих действиях они обязаны главному врачу, а не когорте обеспокоенных домочадцев.
