Крячко открыл дверь, проскользнул на лестницу и вернулся в палату. Идти к северному крылу было бессмысленно, стрелки часов давно перевалили за полночь. Оказавшись в палате, он повалился на кровать и, уставившись в потолок, задумался. Выходит, в северное крыло нет доступа даже у персонала. С чего бы это? Если там лежат обычные пациенты, к чему такая секретность? Насчет дипломатов и американских резидентов парни, разумеется, погорячились, а вот идея с запрещенными методами лечения вполне в духе амбициозных столичных врачей, жаждущих славы и больших денег. Только как увязать полученные сведения с появлением в клинике рядового «нарика» Никиты Туляка? И тем более непонятно, каким образом ко всему этому увязать пропажу молодой девушки и ее друга?
Ближе всех к тайне может оказаться медсестра Наталья, подопечным которой он, Стас Крячко, назначен. Нужно попытаться разговорить ее. Один раз проболталась, может проболтаться снова. В любом случае попробовать стоит. И еще этот старик, дядя Изя. Он может быть в курсе, кого отправляют в блок «С», ведь его палата как раз напротив, а старики зачастую страдают бессонницей. Главное, чтобы он не оказался чересчур праведным. Нужно выяснить, чем можно заслужить его доверие, и попытаться выведать то, что он знает про обитателей северного крыла. Этим придется заняться утром, а пока остается только спать. Стас закрыл глаза и тут же уснул.
Утром его разбудил бодрый голос медсестры Натальи. Войдя в палату, она раздвинула жалюзи на окнах, впуская в комнату ранние солнечные лучи, и звонко произнесла:
— Доброе утро, Станислав! Поднимайтесь, вас ждет насыщенный день!
— Почему так рано? Дайте поспать, — ворчливо пробурчал Крячко, зарываясь в подушки. — Еще и шести нет.
— Уже семь тридцать, — сообщила медсестра. — Через полчаса завтрак, а потом встречи с докторами. На сегодняшний день у вас назначено четыре беседы.
— О ужас, неужели я обречен? — Стас окончательно проснулся.
Он приподнялся на подушках, потянулся и сладко зевнул. Наталья улыбнулась и повторила:
— Первая встреча в девять ноль-ноль. Не опаздывайте.
Она собралась уходить, но он остановил ее:
— Постойте, Наталья, скажите мне, кому из костоломов принадлежит моя душа сегодня?
— Даю вам ровно тридцать минут. В восемь вы должны быть в столовой. Что предпочитаете на завтрак? — сдерживая смех, спросила Наталья.
— Осетрину на пару, печеные яблоки и малиновый джем, — направляясь в ванную комнату, ответил Крячко. — Это возможно?
— Все, кроме осетрины. Из напитков только тонизирующий чай.
— Сойдет, — бросил Стас, скрываясь в ванной.
Когда он вышел, Натальи в палате уже не было. Он быстро оделся и направился в столовую. Вчерашние знакомцы сидели за тем же столом. Крячко выстоял очередь, выбрав для завтрака вареное яйцо, свежие фрукты и, как и говорил Наталье, малиновый джем в аккуратных порционных розетках. Добавив к содержимому подноса блюдо с пышными булками и стакан чая, он прошествовал к столу, где его уже ждали.
— Доброе утро, Станислав, — поздоровался один из парней.
— И тебе не хворать, Санечка. Какие планы на день? — ставя поднос на стол, поддержал беседу Крячко.
— Смотря у кого. У Анатолия сегодня свободный день. Это значит, что никаких назначений на сутки. Тут такое практикуется. Особенно если лечение длительное. Чтобы не утомлять нас, — объяснил Санечка. — А у меня процедурный день.
— Занят по уши? Значит, тебе не повезло, — усмехнулся Стас и подмигнул Анатолию: — Вот мы с Толиком повеселимся на славу. Не переживай, мы и за тебя оторвемся.
— Ох, а я бы не был так уверен, — хмыкнул Санечка. — Вас ведь только вчера положили? Я к обеду освобожусь, и мы с Анатолием все успеем: и телик посмотреть, и в шахматы поиграть, и в парк погулять сходить. Дважды! А вот вам не позавидуешь.
— Да брось, неужели меня будут долго по кабинетам таскать? Кому я нужен? — не поверил Крячко. — Два часа, и я свободен.
— Я бы не стал на это надеяться, — выдал Анатолий. — Когда меня привезли в Центр, с девяти утра и до восьми вечера я был занят только тем, что сдавал анализы, проходил всевозможные аппаратные обследования и беседовал с врачами узкого профиля. Сколько же их было! К концу первой недели я ненавидел врачей. И только потом понял, что если бы не их упорство, я бы так и не избавился от болезни, терроризирующей меня на протяжении нескольких лет.
Крячко не ответил. Он рассеянно крутил в руках яйцо. Скорлупа едва заметно потрескалась, джем немного растекся, но он этого не замечал. Мысли его были заняты тем, как половчее направить разговор в нужное русло. Пока он размышлял, к столу подошел санитар. Тот самый Славик, что рассуждал вчерашней ночью о назначении блока «С», выдавая одну идею бредовее другой. Он вежливо поздоровался и обратился к Крячко:
— Станислав, вас ждет доктор Радукевич. Вы еще не закончили завтрак?
— А где Наталья? — воззрился на санитара Крячко. — Я просил, чтобы по маршруту экзекуции меня сопровождала симпатичная медсестричка, а не угрюмый мужик.
— Наталья присоединится к вам позже, — поморщившись, ответил Славик. — Пока она занята, вас буду сопровождать я. Нравится вам это или не нравится.
— Не сердите его, Станислав, он у нас парень горячий, — шутливо проговорил Александр. — И на Наталью особо не рассчитывайте. Обычно она занята персонами более важными, чем вы.
— Не мелите ерунды, — одернул его Славик. — Доедайте свою кашу и отправляйтесь на процедуры. Станислав, я жду вас в коридоре.
Крячко торопливо доел яйцо, сделал пару глотков чая и поспешно покинул столовую. Санитар отвел его в процедурный кабинет, где за столом восседал доктор Радукевич. Он мило улыбнулся и спросил:
— Как прошла первая ночь в клинике? Надеюсь, ваш сон никто не потревожил?
Крячко не ответил. Радукевич пожал плечами и выдал ему лист с полным перечнем кабинетов, которые предстояло посетить. Изучив содержание листка, Станислав присвистнул. С таким плотным графиком он рисковал не успеть встретиться с дядей Изей до самого вечера, а встреча эта была нужна ему позарез. Бунтовать и протестовать было неразумно. В конце концов, официальная версия его пребывания в клинике подразумевала активное прохождение всех врачей. Вздохнув, он отправился по кабинетам.
С Гуровым Крячко смог связаться только к вечеру третьего дня, отсутствие мобильного телефона сказалось и на нем. Кое-как ему удалось убедить доктора Радукевича, что в звонке «любимому родственнику» нет ничего криминального, и тот позволил воспользоваться аппаратом в комнате дежурного врача. Борзунов ответил далеко не сразу. Когда же он снял трубку и выслушал просьбу Стаса, то заявил, что до двух часов дня занят под завязку. Правда, пообещал приехать в промежутке между встречей китайской делегации и подписанием контракта на поставку каких-то там продуктов. Обещание Борзунов выполнил, но тут в дело вмешался доктор Радукевич. Он решил, что беседа с родственником беспокойного пациента просто необходима, и продержал в кабинете обоих, и Крячко, и Борзунова, добрых два часа. Потом телефон Гурова не отвечал, а дежурный в Управлении никак не мог его найти. Когда же наконец Гуров взял трубку, пациенты «Лечебного центра» дружной цепочкой потянулись в столовую ужинать.
