Но радость все-таки была и в объяснениях она не нуждалась.
– Господин Эйтен! Беда!
Чейс окликнул его со стороны, леший даже не видел, как он появился рядом. Но теперь Эйтен мгновенно насторожился: голос у его помощника был встревоженный, а миролюбивого курупиру не так-то просто вывести из себя.
Поэтому леший остановился, дожидаясь, пока Чейс добежит до него. Только тогда он спросил:
– Что еще пошло не так?
* * *
Мисте не нужно было проверять, какие сны снятся Лили Чин: вещие или нет. Она и так прекрасно знала, что нет. Перед собой она видела слишком впечатлительного ребенка – и только. Да, некоторые представители этого редкого вида могли предчувствовать смерть и даже вступать в контакт с умершими. Но для этого требовался опыт, да и, пожалуй, более серьезные способности, чем у Лили.
А эта глупышка просто насмотрелась на то кровавое месиво, в которое превратился мапингуари, и теперь ей мерещилось черт знает что.
– Все будет хорошо, – сказала Миста, обнимая Лили за плечи.
– Потом – может, а сейчас – не хорошо! Мне кажется, что я пропускаю что-то важное.
– Но ты ведь и сама не знаешь, что с этим делать.
– Я думала, распорядитель мне подскажет, – обиженно надула губки Лили Чин. – Он ведь такой умный!
– У господина Эйтена сейчас своих проблем хватает, это мы должны помогать ему, а не он нам.
Они прогуливались по изумрудной траве среди холмов, наслаждаясь приятным летним теплом. На самом-то деле, Мисте хотелось бы бродить здесь совсем не с ней. Но Дорб так и не навестил ее, а потом ей пришлось отправляться на отгрузку меда. Да он и не обязан был приходить, конечно, однако ей все равно было обидно.
Так что общение с Лили отвлекало ее, Миста и правда жалела эту глупышку. Смерть мапингуари потрясла всех, однако фея была уверена, что это не повторится. Хорео никогда не отличался мирным нравом, вполне возможно, кто-то из прошлой жизни пришел поквитаться с ним, а потом так же незаметно ушел. Все, конец истории!
Лили, в очередной раз пересказывавшая свой ночной кошмар, вдруг запнулась.
– Посмотрите! – Она указала в сторону ближайшего холма. – Что это?
Сначала Миста даже не поняла, что ее насторожило: она видела только зелень, такую привычную в этом кластере. Но, присмотревшись внимательней, она обнаружила, что изумрудная трава на том участке взрыта, исчерчена какими-то странными ямами.
Теперь уже и Миста была заинтригована. Она первой направилась к ямам, а Лили Чин робко посеменила следом, как напуганный ребенок. Впрочем, рассмотрев, что это, фея мгновенно забыла о своей спутнице.
Ей потребовалась всего секунда, чтобы распознать в ямах следы конских копыт. Лошадь бежала быстро, нервно, взрывая мягкую почву. А еще рядом с отпечатками на траве была кровь. Лошадь бежала не просто так, не для развлечения, она была в панике.
Хотя какая лошадь? Лошадей в Гвирдде никогда не было. Только белый конь.
– Что случилось? – допытывалась Лили Чин. – Вы такая бледная! Миста, вы в порядке?
Но Миста ее уже не слушала. Расправив крылья, фея взмыла вверх, к голубому небу, чтобы с высоты рассмотреть, куда ведет след конских копыт. Долго искать не пришлось: поднявшись над холмами, она почти сразу увидела его.
Белый конь был мертв. Он лежал на спине, и глубокая колея, прорытая в земле, похоже, его же конвульсиями, не давала ему завалиться на бок. Длинные ноги, покрытые грязью, застыли в движении, голова была запрокинута назад, присыпанные песком глаза остекленели, а вокруг вытянутой морды засыхала кровавая пена. Живот и грудь коня были вспороты, все, что внутри, превратилось в кровавую кашу, в которой Миста даже с высоты могла разглядеть что-то странное, постороннее – то, что его и убило.
Она знала, кто это, понимала, что перед ней не иллюзия, и все равно не могла поверить. Миста застыла в воздухе, не сводя глаз с окровавленного тела. Она словно впитывала в себя это зрелище, хотя оно приносило ей непередаваемую боль. Миста знала, что уже никогда не забудет этот момент, что скоро ее начнут преследовать кошмары посерьезнее тех, которые пугали Лили Чин.
Движение внизу привело ее в себя, заставило опомниться, вернуться к реальности. К мертвому телу уже спешили – и это была не Лили, та все еще оставалась за холмом. Должно быть, она догадалась, что случилось, и не хотела это видеть.
А к трупу бежали Эйтен, Чейс, колдунья с ее подружкой, несколько дриад-медиков – те, кто не имел права подступать к нему первыми. Миста чувствовала, что это должна сделать она.
Она приземлилась рядом с мертвым телом, сложила крылья, упала на колени, чувствуя, какая мертвая и холодная здесь земля. Его кровь остыла, он умер давно – но он сражался за свою жизнь. Он был ранен и пытался спастись, а кто-то преследовал его.
Эйтен, тоже добравшийся до трупа, остановился рядом с ней в нерешительности.
– Миста…
– Что вы здесь делаете? – тихо спросила она.
– Чейс обнаружил тело, когда шел на работу, и позвал меня. А ты как сюда попала? Где Лили?
– С Лили все в порядке, – отозвалась Миста, не сводя глаз с белого коня. Ей почему-то казалось, что он вот-вот сделает вдох, крикнет, даст им шанс спасти его. – Она на той стороне холма. Мы увидели следы, когда гуляли, и я пошла по ним… Это Дорб.
Она и сама не знала, зачем сказала это – его имя отозвалось болью в груди. А они знали и без ее слов: в Гвирдде не было других келпи.
– Что у него внутри? – Вечная спутница колдуньи подошла ближе и наклонилась над белым конем.
Миста почувствовала, как в ее сердце вскипает непривычная, совсем несвойственная ей злость. Она резко подскочила на ноги и оттолкнула эту девицу от тела Дорба.
– Не прикасайтесь к нему! – крикнула она.
– Да я и не собиралась, – смутилась блондинка. – Мне очень жаль его, правда…
– Вам жаль? – зло спросила Миста. – А вы уверены?
– Это еще что должно значить? – насторожилась колдунья Арбор.
– Да ладно вам прикидываться! Все это замечают, не я одна! Это ведь из-за вас он умер!
– С чего вы взяли? Я даже не знаю, кто это!
– Потому что других причин нет!
– Миста, перестань, – укоризненно посмотрел на нее Эйтен.
– Что перестать? Зачем? Я должна молчать и ждать, пока перебьют нас всех?
– Да не собираюсь я никого убивать, – заявила колдунья. – И никогда не собиралась!
– То есть, это просто совпадение? Вы прибыли в наш мир и начались смерти, диво-то какое!
Миста не знала, верит ли она сама своим словам, имеет ли право обвинять колдунью. Ей было все равно. Боль разрывала ее изнутри, как разряды электричества, ей нужно было выплеснуть на кого-то свое горе.
