Понятно, что его зацепило. Пока другие чудовища охотились и громили миры, он был вынужден бездействовать в Сивилле. Он попробовал причинить боль элементалям, когда уничтожил их деревья, и у него это получилось. Но Серапис понимал, что это слишком ничтожное достижение для существа его силы. Он чувствовал себя слабейшим из уцелевших чудовищ, и это его раздражало.
Продолжая говорить, он проходил мимо рядов пленников, смотрел на каждого из них, но никогда не останавливался – пока не добрался до Катиджана. Вот тогда он замер, и его речь оборвалась на полуслове. Непроницаемые зеленые глаза смотрели в глаза цвета горного льда – впрочем, Катиджан не был уверен, что заклинание не изменило их.
Ему было любопытно, почему остановился Серапис. Он почувствовал действие артефакта? Или сразу же увидел сквозь него? Но тогда это конец. Сообразив, что перед ним представитель Великих Кланов, он наверняка обрадуется – он получит долгожданное развлечение! Катиджан прекрасно знал, что его смерть будет значить для чудовища больше, чем убийство двадцати саламандр.
Вот теперь-то ему точно следовало испугаться! Смерть стояла прямо перед ним и смотрела ему в глаза. Насекомые Сераписа не остались в стороне, Катиджан чувствовал, как они ползают по его коже. Ему было все равно…
Ему было все равно! Его не покидало безразличие, как и перед любой другой дракой. Если будет нужно – он сразится. Возможно, выиграет, а может, проиграет и погибнет, но это в любом случае будет воля судьбы, от которой бессмысленно бежать. А если так, то зачем ослаблять себя лишним страхом?
В этот момент Катиджан наконец понял, почему так и не смог испугаться чудовища. Он никогда не боялся своих противников – а перед ним был всего лишь противник.
Да, Серапис был легендарным чудовищем, его сила казалась безграничной, он один мог убить всех, кто остался в этом городе, и в прошлом его даже считали богом.
Но ведь и он, Катиджан Инанис, не одно из насекомых, подчинившихся воле своего повелителя! Он – потомок того, кто однажды победил Сераписа. Плоть от плоти, кровь от крови. Он – единственный в своем клане, кто знает первозданное заклинание, оставленное Огненным королем как оружие против чудовищ. Вряд ли он уже достаточно силен, чтобы легко и непринужденно победить Сераписа прямо сегодня. Но он точно не ниже, чем это существо, а значит, не обязан преклоняться перед ним. В конце концов, это он на своей родной планете, а не Серапис, почему хозяин должен склонять голову перед незваным гостем?
В отличие от саламандр, Катиджан мог вырваться из этого зала. А значит, даже за запертой дверью он не был в плену, потому что истинный плен – это страх и бессилие, а он добровольно решил остаться. Все это колдун неожиданно увидел в себе, и теперь оставалось лишь узнать, что увидел в нем Серапис.
Сила чудовища, какой бы космической она ни была, не помогла ему распознать действие артефакта, созданного кланом Арма. Хотя чему удивляться? Даже самые зоркие глаза не способны увидеть сквозь маску. Это еще раз доказывало Катиджану, что разница между возможностями Великих Кланов и чудовищ не так уж значительна.
Серапис остановился перед ним по другой причине.
– А ты не сломлен, – задумчиво произнес он. – Ты один из них, но ты не сломлен. Почему?
– Потому что я у себя дома, – спокойно ответил Катиджан.
Если бы он солгал, чудовище почувствовало бы это, но он не лгал. Просто он в этот момент говорил о Земле, а Серапис решил, что о Сивилле.
– А вот это уже интересно… Ты меня не боишься. Даже те, кто мне служат, боятся меня!
– Поэтому они навсегда останутся слугами.
В этот момент Катиджан ничего не делал – не призывал силу, не готовился к бою. Он просто говорил с Сераписом, и это сбивало чудовище с толку. Новый властелин Сивиллы не мог понять, откуда у существа, которое в сотни раз слабее его, такая уверенность.
– Ты или слишком смел, или слишком глуп, – наконец сказал Серапис. – Смелость при уме – редкий дар. Смелость при глупости – бездарная дешевка. Так какой же ты на самом деле?
Он щелкнул пальцами, и его насекомые взвились в воздух черным облаком. Но их жертвой стал не Катиджан, они налетели на саламандра, стоящего рядом с ним. Несчастный элементаль попытался сопротивляться, но пламя вспыхнуло лишь на секунду, а потом извивающееся тело, со всех сторон облепленное черной пеленой, повалилось на пол. Саламандр умирал, его крики разносились по залу, наводя ужас на его братьев, а Серапис даже не наслаждался этим, одно убийство не могло его поразить. Ему было гораздо любопытнее, что сделает Катиджан.
Но Катиджан не сделал ничего. Он жалел элементаля и не желал ему такой судьбы. Однако он прекрасно знал, что не сможет помочь: даже если он сейчас начнет битву, этого саламандра уже не спасти, а другие пострадают. Они все понимали, что могут умереть. Но массовой казни не будет, пока не закончена игра, поэтому Катиджан принял правила своего соперника и даже не посмотрел на погибающего элементаля.
Наконец крики стихли и насекомые разлетелись, оставив после себя лишь обглоданные кости.
– Меня нельзя этим удивить, – холодно произнес Катиджан.
– Или сломать, – кивнул Серапис. – Я вижу. Но чем тогда тебя сломать? Ты задал мне интересную задачу. Я придумаю. Ты сумел удивить меня, позволь отплатить тебе тем же!
Он развернулся и направился прочь из зала, оставив остальных саламандр в покое. Катиджан прекрасно знал, что это не победа. Что бы ни придумал Серапис, это будет в разы хуже примитивной боли и смерти. Его противник – великое чудовище, наслаждающееся страданием и отчаянием. Оно будет искать способ сломать душу своих жертв, их плоть и так слишком уязвима.
Так что Катиджан выиграл им лишь немного времени, чтобы остановить Сераписа – если это вообще возможно.
Он ожидал, что теперь, когда вампиры ушли, двери закрылись, а страх саламандр чуть ослаб, недавние союзники бросятся на него с упреками. Что они увидели? Как он даже не обернулся на крики своего предполагаемого сородича! Для них, честных, пылающих, открытых, это наверняка было предательством, а он – таким же ядовитым насекомым, как и Серапис!
Катиджан был готов к этому – но не к тому, что они соберутся вокруг него, как для молитвы.
– Кто же ты такой? – тихо спросил один из элементалей. Страх в его глазах постепенно сменялся восхищением. – Кем ты послан нам?
– Никто ведь тебя не знает! – подхватил другой. – А мы все выросли в Сивилле, мы знаем друг друга!
– Ты родился прямо из огня?
– Только не надо из меня божество делать! – возмутился Катиджан. – Я такой же, как и вы!
– Может быть, по крови и магии, но не по духу. Ты лучше нас, и этим ты нас спасешь!
– Боюсь, вы меня переоцениваете. Он мог убить меня, он просто не захотел. Так что красивого поединка, из которого я выйду победителем и новым королем Артуром, или кем вы там уже меня представили, не будет. Вы это знаете.
