Группа обеспечения проводки состояла из 15–20 хорошо подготовленных, проверенных во всех отношениях боевиков, имевших допуск на выход в агентурные сети кишлаков по пути прохождения караванов. Члены группы оценивали безопасность маршрута: нет ли на нём коридоров пролёта армейской и штурмовой авиации, возможных мест засад и дислокации правительственных войск.
За два-три дня до начала движения каравана группа обеспечения проводки высылалась в пешем порядке, на лошадях или на мотоциклах, в зависимости от местности, на первый участок маршрута для его обследования. В случае благоприятной обстановки установленным сигналом, обычно по средствам связи, докладывала старшему каравана, после чего караван в ночное время выходил на маршрут.
В определённом коридоре (полосе) могли двигаться несколько караванов. Причём если позволяла обстановка, задействовались параллельные маршруты. Это зависело от величины, важности и наличия времени на поставку груза. Проводка каравана носила поэтапный характер. Преодолел караван один участок маршрута — группа обеспечения отрабатывала следующий. Так, участок за участком, груз перемещался к адресату. При встрече с советскими подразделениями, выполнявшими задачу по перехвату грузов, оповещалось прикрытие каравана — охрана, которая связывала боем подразделение «шурави», давая возможность каравану уйти в зону недосягаемости.
Группа обеспечения проводки имела систему связи, которая позволяла обмениваться информацией со старшим каравана, изучать полосу движения, встречалась с агентурой.
Агентура обеспечения проводок на маршрутах движения караванов работала только в интересах перемещения груза и к решению других задач душманами не привлекалась. Она отслеживала обстановку в районе, контролировала проход каравана, уточняла информацию о маршруте движения, подавала сигнал на движение, участвовала в организации днёвок, устройстве перевалочных пунктов, собирала сведения о советских и правительственных войсках. В местах появления разведывательных подразделений советских войск группа обеспечения проводки осуществляла контрзасадные действия с привлечением ополчения (младшее и старшее поколения местных жителей, получившие в боях ранения моджахеды) ближайших кишлаков. Противник использовал ополчение для выполнения отдельных задач в интересах проводки.
Группа прикрытия отвечала за безопасность каравана на маршруте движения и насчитывала от 20 до 40 (в зависимости от количества единиц техники, вьючных животных) имевших боевой опыт моджахедов. Прикрытие каравана действовало по отработанной тактике, исходя из конкретной обстановки. Оно располагалось в тылу каравана, двигалось параллельным маршрутом в пешем порядке либо на транспорте, как правило, никак себя не проявляя. При этом автотранспорт, в котором устанавливались ДШК, ПЗРК, гранатомёты, маскировался под средства перевозки пассажиров и грузов. Их сопровождали бородатые ребята, готовые открыть огонь из всего, что стреляет. С ними же следовали автобусы, действительно перевозившие мирных, ни о чём не подозревающих дехкан.
Старшие группы проводок маскировали караваны под коммерческие, запускали ложные караваны — на «живца», пристраивали караваны к индусским и пакистанским купцам. Отличить их визуально не представлялось возможным, они ничем не выделялись из общей массы автомобилей и животных.
При обнаружении каравана советской авиацией группа прикрытия воздействовала огнём из укрытых ДШК, ПЗРК, стрелкового оружия. Могла подпустить к каравану высадившуюся досмотровую группу разведчиков, а затем внезапно атаковать. Старшему каравана, как и старшему группы прикрытия, терять было нечего. За потерю каравана их ждала смерть. Поэтому бились они отчаянно.
Караваны обычно перемещались по ночам, когда не летала наша авиация. Для нас движение каравана в ночное время означало — противник! Поэтому чаще всего ночью мы открывали огонь на поражение без выяснения принадлежности груза. Коммерческие караваны индийских, пакистанских, местных купцов знали правила игры и по ночам не ходили. Днём, стоило вертолётам боевым курсом зайти на караван — обозначить атаку, купцы покидали машины, животных и падали на обочину дороги, вытягивая руки, показывая этим, что оружия у них нет, они — торговые люди.
Если же караван попадал в засаду «шурави», его группа прикрытия связывала боем подразделение советских войск, выводила на другой маршрут. В случае надобности вызывала на помощь группу обеспечения проводки, «прозевавшую» засаду, привлекала местное население. Боевики прикрытия каравана бились до последнего моджахеда, и, уложив всех противников, засадные группы советских войск, случалось, впадали в эйфорию победы. Обрадовавшись, что «забили» караван, они пропускали момент, когда на их головы, словно с неба, падало десятка три остервенелых «духов» — пацанов и крепких стариков ополчения. Победа превращалась в страшную трагедию. Ослаблять бдительность нельзя было даже при успешном исходе боя.
Группа обслуживания каравана находилась непосредственно в караване. В неё входили водители машин и погонщики животных. Но и они были вооружены и готовы к сопротивлению. Количество погонщиков определялось из расчёта два-три человека на животное. Столкнувшись с «шурави», они уводили караван из-под огня, прикрывали отход, если гибли животные, выходили из строя машины — перегружали груз.
Досматривая караваны, мы применяли психологические приёмы. К примеру, скрытно наблюдали за поведением и взглядом караванщиков. Если их настороженность превышала допустимую норму — эту грань разведчики должны чувствовать, — открывали огонь на поражение. В таких ситуациях главное — успеть. Замешкаешься — встретишь свою смерть, причём даже не успеешь понять, откуда она «прилетела».
Таким образом, в зависимости от количества животных и машин в караване обеспечивали его проводку, охраняли его и обслуживали 60–80 отъявленных головорезов, а то и больше.
Наша тактическая вертолётная группа с разведчиками на борту вошла в коридор поиска, ограниченного на севере ущельем Амира Гази, а на юге — излучиной реки Чакарихвар. Где-то в этом районе прятался искомый объект — почти как иголка в стогу сена. Хотя, если изучить рельеф внимательнее, становилось ясно, что караван пересёк коридор поиска именно здесь: с востока и запада проход ограничен горами, остальные пути отрезаны рекой. Мы вошли в полосу ведения разведки, которую караван должен был пересечь в обязательном порядке. Иных маршрутов не было.
Река осталась по левому борту, справа тянулась цепочка холмов, вдоль неё — развалины разбитых кишлаков. В дни Саурской революции войска Амина прошлись по этим местам огнём. Показалась вершина, взметнувшаяся до небес, — настоящий природный шедевр. В её направлении двигалась машина с яркой раскраской, вероятно, одна из местных «бурубухаек», перевозивших дехкан. Остановилась… Нет — поехала дальше… «Духи» могли хлестануть из крупнокалиберного пулемёта ДШК не только с позиций, но и с замаскированных машин, тракторных тележек. Блеск «сварки» с земли означал пулемётный огонь ДШК калибра 12,7 мм. В таких случаях «вертушки» работали на поражение НУРСами и, прижимаясь к земле, уходили за гребни хребтов.
Я скользнул по долине взглядом, осматривая поля, кишлаки, овраги, — «мёртвый сезон»… Прикрыв ладонью глаза от рассеянного света, всмотрелся в подножие остроконечной вершины. С восточного направления, прижавшись к подошве пика, шла вереница животных, и двигались пикапы и грузовые машины. Караван! Тень от вершины скрывала «духовскую» «ниточку» от наблюдения с воздуха, и караван был почти не виден.
