Я побежал в кабину пилотов, лётчики тоже заметили караван. «Двадцать четвёртые» ушли на боевой курс, наши «восьмёрки» уходили вправо от них. «Вертушку» бросило вниз — борт обстреляли с земли, и лётчик маневрировал. Караван «духовский», атака от речки! Что это? Блеск от «бурубухайки» — ДШК! Значит, «бурубухайка» — сопровождение каравана! Заходим с «головы» каравана! В иллюминатор видно, как «двадцать четвёртые» атаковали «духовскую» «ниточку», взрывы реактивных снарядов прошили её на всю глубину. Молодцы! Но ДШК открыл огонь по «двадцать четвёртым». С глубокого крена вышли на боевой курс. Цель — «бурубухайка» с работающим пулемётом. Шелест с бортов: вниз с чёрным дымом посыпалась горсть «карандашей» — НУРСов. И сразу — набор высоты. «Горбатые» сработали третий заход. Что с ДШК? «Духи» копошились у «бурубухайки». «Восьмёрки» с разведчиками на борту, обойдя её по кругу, подкралась сзади. Заметив заходившие в атаку «вертушки», «духи» разбежались. Неважно! Главное — подавить пулемёт! Залп — и неуправляемые реактивные снаряды устремились к цели. Застучал пулемёт борттехника. Ещё залп — и бросок вертолёта вправо вверх.
Я махнул командиру вертолётного звена — десантирование, «двадцать четвёртые» прикроют. Охватил взглядом караван — на окровавленном снегу разметавшиеся тела душманов и животных. Больше десятка «духов» вдоль вереницы упавших верблюдов и ослов. Десантирование! Вертолёты с подгруппами пошли на посадку. Первый командирский борт со мной и разведчиками Азарнова блокировал караван с «головы», Карпетченко — с тыла, что не позволило сопровождению каравана вести по нам организованный и прицельный огонь.
Проблема оказалась в другом. Караван ждали на подготовленных заранее позициях у подошвы горного пика! Земля. Бросок в воздушную массу из снежной пороши — и позиция занята. Вперёд, на караван! От окровавленного снега поднимался пар. Деталей не разглядел, с предгорий вершины защёлкали выстрелы. Несколько «шмелей» вжикнули рядом. Укрылся за грузом на спине убитого верблюда. Связист с санинструктором оказались левее. По радиостанции связался с командиром вертолётного звена, сообщил, что прижат огнём противника, попросил отработать залпом.
Вертолётчик выразил опасение, что реактивными снарядами может и нас поразить, но из пушек — нормально. Выглянул из-за укрытия, осмотрел подножье горы — выстрелы слышались оттуда. Неужели это часть «духов» прикрытия каравана, для которых атака «вертушек» была неожиданной? Одни из них, я полагал, полегли в караване от НУРСов «двадцать четвёртых», другие рассыпались по округе, приходили в себя и кое-где сопротивлялись. Так кто же «молотит» от горы? Караванные «духи» или охрана днёвки из местного ополчения? Сколько их там?
Командиры подгрупп доложили: потерь нет, они укрылись за разбитым караваном. В этот момент «двадцать четвёртые» обработали из авиационных пушек подножье вершины. Отлично. Ещё разок. Разглядел «духов» в бинокль. Они были на позиции, выложенной из камней метров сто по фронту. Скорее всего, мы вышли на промежуточный пункт поставки грузов, задействованный противником в интересах проводки караванов. В горе, вероятно, есть пещеры, выработки, оставшиеся после добычи ископаемых, где душманы на день прятали животных и машины с грузом, чтобы ночью двигаться дальше.
Они понимали, что заводить караван в кишлак опасно: засекут «доброжелатели» и те, кто зарабатывал на поставке информации местному ХАД. Поэтому устроили перевалочную базу вне кишлака, а охраняло её местное ополчение. Оно-то и встретило нас огнём стрелкового оружия. Разберёмся! «Горбатые» заходили на боевой курс. Вжавшись в землю, наблюдал за идущими в атаку «двадцать четвёртыми». Пальнули 30-миллиметровые пушки — позиция «духов» превратилась в крошево.
Броском перебежали за каменный козырёк у подножья горы. Укрылись. Ещё повоюем! Командирам подгрупп Карпетченко и Нищенко дал команду обойти «духов» по флангам, а мы прикроем снизу. Перескочив через трупы душманов, убитых животных, рванули за укрытие. Нужно было преодолеть чуть больше тридцати метров, чтобы оказаться вне линии огня засевшего в камнях противника. Получилось. Разведчики обеих подгрупп, находясь вне видимости душманов, оглядятся, прикинут, как лучше подобраться к их позиции.
Шелест и визг пуль от рикошета прижали к камням. Хотелось сделаться маленьким-маленьким — из-под каменного козырька надо было выбираться. До позиции «духов» метров сто пятьдесят — и, судя по выстрелам, шесть-семь боевиков вели огонь одиночными выстрелами, причём не потому, что не хватало патронов, — уважали себя.
Избегая прямых столкновений с нами, противник маневрировал, пытаясь скрыться в пещерах. Душманы не сидят на месте, они постоянно в движении: глядишь — уже «молотят» с другого направления. Отличная тактика! В действиях «духов» было нечто такое, чего у нас, разведчиков, не имелось в принципе, — презрение к смерти. Фанатичная вера, что тут скажешь… Впрочем, вера верой, у каждого она своя, а тактика тактикой…
«Духовскую» тактику ведения общевойскового боя, основанную на постоянном движении и огне по противнику одиночными выстрелами, я внедрил в действия своей разведгруппы. Получалось неплохо — экономия боеприпасов и соблюдение девиза десантников: «Мой выстрел первый и в цель». Воспитание же пренебрежения к смерти я оставил на потом. Как поётся в песне: «Есть у нас ещё дома дела». Погибнуть за Родину — честь. Но победить противника и остаться в живых, сохранить своих подчинённых — честь намного выше. Поэтому решил срочно выбираться в более безопасное место.
«Духи» постреливали, Карпетченко и Азарнов вышли на рубежи. Значит, бросок под прикрытием разведчиков Нищенко. За спиной полыхнули автоматные очереди его подгруппы. Вперёд, к ближайшему камню: упал, вскочил — и к следующему. Глоток воздуха — и снова прыжок за камень, а взгляд уже ловит следующий. Есаулков с Ветчиновым, не отставая, неслись за мной. Стой! Нарвёмся на пули. Упали, сократив расстояние до «духов» метров на пятьдесят. Цок, цок — между мной и связистом. Убрал голову — засекли!
Решил вывести на ударные позиции разведчиков Карпетченко и Азарнова. Дыхание восстановилось, сухость во рту утолил колючим снежком. Вспомнились лыжные гонки на десять километров в старших классах. Учитель физкультуры Павел Георгиевич Кривец, он же наш классный руководитель, требовал от своих учеников спортивных результатов. Когда мы бежали «десятку», пар от дыхания превращался в иней, и над верхней губой появлялись снежные усы. Растаяв, они стекали в рот водой, освежавшей пересохшее горло. М-да-а, счастливое наше детство…
И вновь рядом цоканье. Лежу у «духов» под носом. Они засели выше, и местность под их контролем. Цок, цок — уже совсем рядом. «Духи» сменили позицию? Рикошет мне не понравился: с того направления стрелять не должны. Выходит, «духи» подобрались к Азарнову, но в пылу боя Андрей их не видит. По радиостанции сообщил ему, что противник поблизости.
«Прошёлся» биноклем по верхушке скальной породы. Камни, валуны, заметённые порошей ложбинки… Разведчиков Азарнова и Карпетченко не обнаружил. Однако после запроса по радио оба доложили, что «духов» не видно. Пока их не выбьем, сажать вертолёты для эвакуации караванного груза нельзя! Размышления прервали взрывы гранат с фланга, где залегал Карпетченко. Это его ребята, — «духи» так не воюют. На запросы по радио ответа не было, наконец Сергей доложил, что душманы прижаты к земле гранатами, пытаются вынести раненых и убитых.
