Когда цена поднялась до пятидесяти тысяч
долларов, Труди сказала “да”. Снимать ее должны были для пользовавшегося
успехом семейного шоу “Взгляд изнутри”, и телевидение не поскупилось на
наличные. Техники установили осветительную аппаратуру, закрыли окна и опутали
всю комнату проводами.
Вести беседу должна была Нэнси ди Анджело,
прилетевшая из Лос-Анджелеса с командой парикмахеров и визажистов.
Проведя два часа перед зеркалом, Труди
выглядела великолепно, была, по словам Нэнси, “непозволительно
привлекательной”. Куда только подевалась разбитая, сломленная женщина,
пребывавшая вне себя от злости из-за того, как с ней и с ее дочерью поступил
муж? Услышав этот вопрос журналистки, Труди расплакалась, и Лэнсу потребовалось
не менее получаса, чтобы успокоить ее. Вернувшись в комнату в джинсах и блузке
из хлопка, Труди ничуть не стала смотреться хуже.
Для пущей убедительности на кушетку рядом с
ней усадили Эшли Николь.
– Постарайтесь быть как можно печальнее, –
попросила Нэнси в то время, пока осветители проверяли аппаратуру. – Нам нужны
ваши слезы, и настоящие.
Примерно час они проговорили о том, как ужасно
повел себя Патрик по отношению к собственной семье. Говоря о похоронах, Труди
заплакала и достала из сумочки снимок найденной на месте пожара спортивной
туфли. Господи, какие же страдания выпали на ее долю за четыре долгих года!
Нет, второй раз замуж она так и не вышла. Нет, она не связывалась с мужем после
того, как он вернулся в город, и не уверена, что захочет увидеть его. Нет, он
даже не попытался встретиться с их дочерью. Труди вновь расплакалась.
Мысль о разводе ей ненавистна, однако что
остается делать? А этот чудовищный иск! Мерзкая страховая компания объявила на
нее настоящую охоту.
Патрик был невыносимым человеком. Рассчитывает
ли она получить хотя бы часть денег, если их найдут? Конечно, нет! Ей
представляется дикой сама мысль об этом.
В эфире сюжет уложился в двадцать минут.
Лежа в палате, Патрик смотрел на экран
телевизора и улыбался.
Глава 19
Когда раздался звонок, секретарша Сэнди
вырезала из новоорлеанской газеты снимок и заметку о первом слушании в суде.
Она мгновенно отыскала в переполненном людьми офисе своего босса и пригласила
его к телефону.
В трубке послышался голос Лиа Перес. Поздоровавшись
с Сэнди, она спросила, не проверял ли он свой кабинет на наличие подслушивающих
устройств. Сэнди ответил утвердительно – это было только вчера. Лиа звонила из
номера отеля, расположенного в нескольких кварталах от офиса.
Встретиться она предложила у нее. Ее слова
значили для Сэнди больше, чем непосредственная директива федерального судьи.
Как будет угодно, Лиа.
Он спокойно, не оглядываясь шел по
Пойдрес-стрит к отелю. Охватившая Патрика паранойя вполне понятна: парень
столько времени жил в бегах. Однако никто в мире не смог бы убедить Сэнди в
том, что те же люди будут следить и за каждым его шагом. Он – высококлассный
юрист. Эти ничтожества не решились даже подбросить “жучков” в его кабинет. Один
неверный их шаг – и дело против Патрика Лэнигана рухнет.
Тем не менее Сэнди связался с местной
компанией и попросил их проверить его офис. В конце концов, этого требовал
клиент.
Лиа приветствовала Сэнди крепким рукопожатием
и сдержанной улыбкой. Адвокат сразу понял, что разговор предстоит серьезный. Лиа
была босой, в джинсах и белой спортивной майке. Должно быть, так просто
одеваются все бразильцы, подумал Сэнди, никогда не бывавший в Южной Америке.
Сквозь приоткрытую дверцу шкафа было видно, что одежды там совсем немного.
Перебиралась Лиа с места на место очень быстро и все необходимое привыкла иметь
под рукой.
Налив две чашки кофе, она предложила Сэнди
сесть к столу.
– Как он?
– Поправляется. Врач говорит, все будет в
порядке.
– А было плохо? – Ее легкий акцент нравился
Сэнди.
– Довольно-таки. – Он достал из кожаного кейса
папку, передал ей. – Вот.
Взглянув на снимок, Лиа нахмурилась и
пробормотала что-то на португальском. Вторую фотографию она рассматривала уже
повлажневшими глазами.
– Бедный Патрик, – сказала она едва слышно. –
Несчастный.
Она изучала снимки и смахивала набегавшие
слезы тыльной стороной ладони, пока Сэнди не догадался подать салфетку. Чувств
своих Лиа не стыдилась. Наконец она положила фотографии в папку.
– Извините меня, – единственное, что нашел
сказать Сэнди. – Вот письмо от Патрика.
Вытерев слезы, Лиа долила в чашки кофе.
– Серьезные раны у него есть? – спросила она.
– Доктор считает, что нет. Останутся шрамы, но
время сотрет и их.
– Соображает он нормально?
– Вполне. Спит еще меньше, чем раньше.
Постоянно видит кошмары, днем тоже. Но лекарства постепенно помогают, честно
говоря, я даже представить не могу, через что он прошел. – Сэнди сделал глоток
кофе. – Думаю, он просто счастлив, что остался в живых.
– Он всегда говорил, что его не убьют.
Сэнди нужно было о многом расспросить Лиа. Как
юрист, он готов был обрушить на нее бесчисленные вопросы: знал ли Патрик, что к
нему уже подбираются? Что близится конец погони? Где в то время была она? Жила
с ним? Как они спрятали миллионы? Где деньги сейчас? В безопасности?
“Скажи мне хоть что-нибудь. Я – его адвокат,
мне можно доверять!” – думал он.
– Давайте поговорим о его разводе, – попросила
Лиа, резко меняя тему. Поднявшись, она подошла к письменному столу и достала из
ящика толстую папку. – Вы видели вчера по телевизору Труди? – спросила она.
– Да. Сплошная патетика.
– Она очень красива, – заметила Лиа.
– Согласен. Боюсь, Патрик сделал ошибку – он
был ослеплен ее привлекательной внешностью.
– Не он первый.
– Пожалуй.
– Патрик презирает ее. Она – очень дурной
человек и всегда изменяла ему.
– Изменяла?
– Да. В этой папке все материалы. Патрик нанял
частного детектива, который следил за ней. Любовником у нее некто Лэнс Макса,
она виделась с ним постоянно. Тут есть даже снимки, на которых он приходит и
выходит из ее дома в то время, пока Патрика нет. На других они вдвоем загорают
у бассейна, без одежды, конечно.
