“Платт энд Роклэнд” являлась открытой
акционерной компанией с активами, исчислявшимися двадцатью одним миллиардом
долларов, с восемьюдесятью тысячами сотрудников в тридцати шести
подразделениях, разбросанных по ста трем странам мира. Она продавала офисное
оборудование и древесину, изготовляла тысячи наименований потребительских
товаров, занималась страхованием, поиском газовых месторождений, поставкой
контейнерных грузов, добывала медь и, помимо всего прочего, строила атомные
подводные лодки. По сути, это была бурно развивавшаяся группа
децентрализованных компаний, где, как правило, левая рука крайне редко знала
то, что делает правая. Баснословные прибыли притекали на банковские счета как
бы сами собой.
Бенни мечтал координировать деятельность
“Платт энд Роклэнд”. Он хотел бы продать мелкие фирмы и сосредоточить усилия на
главном направлении. Амбициозность его не имела пределов и благодаря длинным
языкам менеджеров высшего звена сделалась притчей во языцех.
Жизнь в Билокси была для Бенни жестокой
насмешкой.
Он оказался как бы на обочине скоростной
магистрали, стал жертвой интриг своих недругов. Он терпеть не мог заключать
контракты с правительством США, проклинал бюрократов и выскочек из Пентагона.
Его бесили черепашьи темпы постройки ядерных субмарин.
В 1988 году он подал рапорт с просьбой о
переводе. Ему отказали. Годом позже поползли слухи о серьезных перерасходах
сметы строительства. Все работы были остановлены. Нагрянули правительственные
аудиторы и высокие деятели из Пентагона.
В качестве постоянного подрядчика военного
ведомства “Платт энд Роклэнд” имела богатую историю перерасходов, завышенных
счетов и ничем не обоснованных требований.
Бизнес есть бизнес, и, когда подобные случаи
вскрывались, компания увольняла причастных к скандалу сотрудников, а с
Пентагоном договаривалась о незначительном возмещении ущерба.
Бенни отправился к местному адвокату Чарлзу
Богену – старшему партнеру небольшой юридической фирмы, где работал и молодой
Патрик Лэниган.
Двоюродный брат Богема был сенатором от штата
Миссисипи, известным своими милитаристскими взглядами. В сенате он возглавлял
комиссию по военным ассигнованиям, и армейские чины были от него без ума.
Бывший преподаватель Богена-юриста стал федеральным судьей, так что небольшая
фирма имела превосходные связи. Бенни знал об этом.
Акт о не правомочных требованиях, известный
также под названием “закон свистка”, был принят конгрессом с целью облегчить
доставку жизненно важной информации для тех, кто располагал какими-либо
сведениями о завышении счетов правительственными подрядчиками. Готовясь к
разговору с Богеном, Бенни внимательно проштудировал акт и даже нанял юриста
для более точного его толкования.
Он был убежден, что по проекту строительства
атомных подводных лодок сможет доказать завышение предъявляемых компанией
“Платт энд Роклэнд” счетов на шестьсот миллионов долларов. Бенни чувствовал,
что топор уже падает, но ему не хотелось класть свою голову на плаху.
Обыкновенное же доносительство означало для него потерю всяких шансов найти
достойное его талантов место. “Платт энд Роклэнд” распространит среди
потенциальных работодателей слухи о его некомпетентности, его внесут в черный
список, а это будет равнозначно концу. Правила игры Бенни знал хорошо.
По акту, информатор, поднесший к губам
“свисток”, мог получить пятнадцать процентов от суммы, представленной к оплате
правительству. В распоряжении Бенни имелась документация, подтверждающая схему
составления счетов “Платт энд Роклэнд”. Сейчас ему требовался совет Богена, как
выбить из правительства эти пятнадцать процентов.
Для того чтобы детально ознакомиться с
документами, поставляемыми с судостроительных верфей мистером Арициа, Боген
нанял инженеров и консультантов. Схема выглядела вполне логичной. “Платт энд
Роклэнд” делала то же, что и всегда: многократно завышала цены на исходные
материалы и фальсифицировала бухгалтерские документы.
Практика эта была укоренившейся, в доках
только два менеджера знали все детали. Сам Бенни заявил, что ему стало об этом
известно по чистой случайности.
С подачи юристов возникло ясное и весьма
эффектное дело. В сентябре 1990 года в федеральный суд был подан иск, из
которого следовало, что компания “Платт энд Роклэнд” нагрела правительство на
шестьсот миллионов долларов. В день подачи иска Бенни оформил уход с занимаемой
должности.
Выверенный до последнего слова иск был
тщательно обоснован. Боген давил. То же самое делал и его двоюродный брат.
Сенатора привлекли к сотрудничеству задолго до подачи документов в суд, и он с
большим рвением подключился к делу. Услуги Богена обходились недешево, равно
как и содействие его родственника в Вашингтоне. Гонорар юридической фирмы
должен был составить треть от пятнадцати процентов. Доля сенатора особо не
оговаривалась.
Чтобы перетянуть на свою сторону общественное
мнение в Миссисипи, Боген дал достаточно информации местной прессе, его
двоюродный брат проделал то же в Вашингтоне. “Платт энд Роклэнд” оказалась в
центре внимания. Доброе имя компании повисло на волоске, финансирование
иссякло, держатели акций были вне себя от гнева. Десятки менеджеров на
судоверфях потеряли работу. Ожидались новые сокращения.
Как обычно, “Платт энд Роклэнд” вступила в
изматывающие переговоры с министерством юстиции, однако на этот раз они не
приносили никаких результатов. Через год компания согласилась-таки пересчитать
шестьсот миллионов и дала обещание больше не грешить. Вследствие того, что две
субмарины были наполовину построены, Пентагон решил не разрывать контракт,
давая таким образом “Платт энд Роклэнд” возможность закончить
двенадцатимиллиардный проект, обходившийся теперь почти в двадцать миллиардов.
В ожидании обещанной суммы Бенни потирал руки.
Боген со своими коллегами строили планы, как распорядятся гонораром. Но тут
исчез Патрик Лэниган, потом и их деньги.
