– Это правда, Карл. Отец не я. Труди всегда
спала с другими. Я любил девочку, но чувствовал себя отвратительно. Собирал
доказательства и обещал себе, что непременно объяснюсь с Труди, но всегда
как-то откладывал. Странно, однако я привык к тому, что у нее есть любовник. Я
собирался уйти, только не знал, как сделать это получше. Прочел пару пособий,
где рассказывалось об изменении внешности и способах выправить новые документы.
Оказалось, это вовсе не так трудно. Требуется только продумать все и определить
порядок действий.
– Поэтому ты начал отращивать бороду и набрал
двадцать килограммов.
– Да. Меня самого поразило, насколько сильно я
изменился. Это было в то время, когда я стал партнером и сил у меня почти не
оставалось. Женат на женщине, которая мне изменяет, играю с дочкой, которая не
моя, работаю с людьми, которых на дух не выношу. У меня что-то щелкнуло в
мозгу, Карл. Я отправился куда-то по делам и застрял в пробке. Сидел и смотрел
на залив. У самого горизонта качался крохотный одинокий парус, и мне так
захотелось оказаться под ним, захотелось уплыть куда-то, где меня никто не
знает. Я чуть не выскочил из машины и не бросился в воду. По щекам потекли
слезы, Карл, поверишь?
– Бывают такие дни.
– После этого я стал другим. Понял, что
исчезну.
– Сколько у тебя ушло времени на подготовку?
– Нужно было запастись терпением. Многие,
ощутив желание бежать, начинают спешить и делают множество ошибок. Я не терял
голову. Мне не грозило разорение или жестокие кредиторы. Я застраховал свою
жизнь на два миллиона долларов, на что потребовалось целых три месяца. Я же
понимал, что не смогу оставить Труди и девочку с пустыми руками. Начал набирать
вес, есть как умалишенный. Изменил завещание, убедил Труди, что нам обоим
необходимо оставить распоряжения насчет собственной смерти и похорон. Мне даже
удалось сделать это, не вызвав никаких подозрений.
– Ты хорошо придумал с кремацией.
– Благодарю. Рекомендую и тебе.
– Я имею в виду такие немаловажные детали, как
установление причины смерти и опознание погибшего.
– Давай не будем об этом.
– Прости.
– А потом я услышал о мистере Бенни Арициа и
его маленькой войне с Пентагоном и “Платт энд Роклэнд индастриз”. Боген ужасно
скрытничал по этому вопросу. Я копнул глубже и выяснил, что в сделке участвуют
все: Витрано, Рэпли и Хаварек. Все, кроме меня. Они тоже изменились, Карл.
Превратились в хитрых молчальников. Да, я был среди них новичком, но все же
являлся партнером! Они сами единогласно проголосовали за это, а через два
месяца начали водить меня за нос и вступили в сговор с Арициа. Неожиданно я
стал мальчиком для разъездов, что устраивало всех. Труди совершенно спокойно
проводила время так, как ей хотелось. Партнеры могли не прятаться, когда им
необходимо было переговорить с Арициа. Куда меня только не отсылали, и это было
просто здорово, потому что я уже начал строить планы. Однажды отправился в
Форт-Лодердейл на целых три дня. Там-то я и встретил парня из Майами, который
мог сделать абсолютно надежные документы. За две тысячи долларов я получил
новое водительское удостоверение, паспорт, карточку социального страхования и
регистрационную карточку избирателя округа Гаррисон. Мое новое имя – Карл
Хилдебрандт – звучало в твою честь.
– Я польщен.
– В Бостоне мне удалось отыскать человека,
который помогает людям заметать следы. Я заплатил ему тысячу за однодневный
семинар. В Дейтоне нанял специалиста по наружному наблюдению, он посвятил меня
в тонкости использования “жучков”, микрофонов и прочего шпионского арсенала. Я
был терпелив, Карл, очень терпелив. Оставался на работе допоздна, собирал
информацию на Арициа. Внимательно вслушивался в каждое слово, болтал с
секретаршами и копался в мусорных корзинах. Потом приступил к оборудованию
кабинетов “жучками”. Начал с двух, чтобы отработать технологию. Установив
микрофон у Витрано, я не поверил собственным ушам. Они собирались вышвырнуть
меня вон, Карл. Правда! Они знали, что Арициа заплатит им примерно тридцать
миллионов, которые предстояло разделить на четверых. И не поровну. Самый
большой кусок доставался, естественно, Богену – что-то около десяти миллионов,
ведь он должен был подумать и о людях в Вашингтоне. Трое оставшихся
удовлетворялись пятью миллионами, остальное шло на фирму. Меня они планировали
выставить на улицу.
– Когда все это происходило?
– На протяжении почти всего девяносто первого
года.
Рассмотрение иска Арициа министерство юстиции
назначило на четырнадцатое декабря девяносто первого года, а это означало, что
деньги могут поступить только через девяносто дней, не раньше. Ускорить процесс
не мог даже сенатор.
– Расскажи о машине.
Патрик переменил позу, а затем выбрался из-под
простыни.
– Авария, – пробормотал он, потягиваясь, и
направился к двери ванной. – Это было воскресенье. – Последовал взгляд в
сторону Карла.
– Девятое февраля.
– Да, девятое февраля. Выходные я провел в
хижине, а на обратном пути попал в аварию, погиб и отправился на небеса.
Карл внимательно, без улыбки смотрел на него.
– Давай-ка еще раз, – сказал он.
– Зачем, Карл?
– Нездоровый интерес к деталям.
– И это все?
– Обещаю. Работа была мастерской, Патрик. Как
ты это проделал?
– Но кое-что мне придется опустить.
– Безусловно.
– Давай пройдемся. Надоело мне здесь сидеть.
Они вышли в коридор, где Патрик объяснил своим
стражам, что им с судьей необходимо размяться. Оба помощника шерифа в отдалении
последовали за ними. Сестра улыбнулась и спросила, не принести ли им
чего-нибудь. Две банки кока-колы, сказал ей Патрик. В полном молчании они
неторопливо добрели до конца коридора. Огромное окно выходило на стоянку.
Друзья опустились на небольшой диванчик. Метрах в пятнадцати охранники
остановились и повернулись к ним спиной.
Патрик был во фланелевых штанах, на ногах –
легкие кожаные сандалии.
– Ты видел снимки места происшествия? –
негромко поинтересовался он.
– Да.
– Я нашел его за день до аварии. Мне оно
показалось идеальным местом для дорожного происшествия. В воскресенье после
десяти вечера я покинул хижину. По дороге остановился у небольшой заправки с
магазинчиком.
– Миссис Верхолл.
– Да. Заправил бак.
