– Посмотрю, что в моих силах.
Каттер помнил, что сидевший перед ним Сэнди
Макдермотт выдвинул против ФБР иск на несколько миллионов долларов, обвинив в
преступлениях, которые Бюро никогда не совершало. Но заводить сейчас разговор
об иске не имело никакого смысла. Позже, может быть.
– Единственное, что волнует Стефано, – это
деньги, – добавил Сэнди. – Если со стариком что-то случится, Джек не увидит ни
цента.
– Вы хотите сказать, что есть возможность
вступить в переговоры?
– А как вы думаете? В ожидании смертного
приговора или пожизненного заключения вы бы тоже начали их, а?
– Так что мы должны сказать Стефано?
– Прикажите ему отпустить старика, а потом
можно будет поговорить и о деньгах.
День начался для Стефано рано. Беседа, уже
четвертая, должна была продлиться до вечера и поставить точку в его
увлекательном повествовании о розысках Патрика Лэнигана. Адвокат Стефано
отсутствовал: он участвовал в слушании дела в суде. Однако адвокат и не был
особенно нужен ему, кроме того, необходимость платить четыреста пятьдесят
долларов в час угнетала. На этот раз вопросы задавал новый чиновник, Оливер, с
фамилией, которую невозможно было запомнить. Но фамилия не интересовала
Стефано: все фэбээровцы прошли одну школу.
– Вы говорили о хирурге, делавшем пластические
операции, – сказал Оливер, будто возобновляя прерванную телефонным звонком
беседу.
Никогда прежде двое мужчин не видели друг
друга, а последний раз Джек говорил о Патрике Лэнигане не менее тринадцати
часов назад.
– Да.
– И это было в апреле девяносто четвертого
года?
– Совершенно верно.
– Продолжайте, пожалуйста.
Стефано шевельнулся, устраиваясь в кресле
поудобнее.
– За определенное время след успел остыть.
Впрочем, времени прошло немало. Мы работали не покладая рук, но месяц шел за
месяцем, не принося абсолютно ничего, ни малейшей зацепки. Затем, в конце
девяносто четвертого, с нами связались люди из частного детективного агентства
“Плутон”, находившегося в Атланте.
– “Плутон”?
– Да. Мы называли их парнями с Плутона.
Славные парни. Многие из них были когда-то сотрудниками вашей конторы. Они
задавали вопросы о ходе розысков Патрика Лэнигана и говорили, что у них может
быть кое-какая о нем информация. Пару раз я встречался с ними здесь, в
Вашингтоне. Работали они по заданию некоего таинственного клиента, уверявшего,
будто он знает нечто о Лэнигане. Естественно, я заинтересовался. Однако парни
вовсе не спешили открыть мне карты, заявив, что у их клиента достаточно
времени. Он, что неудивительно, горел желанием получить кучу денег. Вам может
показаться странным, но меня это даже вдохновило.
– Каким образом?
– Если их клиенту было известно достаточно для
того, чтобы рассчитывать на хорошее вознаграждение, следовательно, он знал и
то, что деньги по-прежнему у Лэнигана. В июле девяносто пятого парни с Плутона
явились ко мне с предложением. А что, если, спросили они, их клиент сможет
привести нас в Бразилии туда, где в последнее время жил Лэниган? Я ответил, что
не против. Тогда они поинтересовались: сколько? Мы сошлись на сумме в пятьдесят
тысяч долларов. Деваться мне было некуда. Деньги переводом были отосланы в
панамский банк, после чего меня направили в крошечный городок Итаджаи,
расположенный в штате Санта-Катарина, где-то на самом юге Бразилии. Указанный
адрес привел нас в небольшой жилой дом, стоявший в хорошем районе. Управляющий,
получив некоторую сумму, оказался очень покладистым человеком. Мы показали ему
снимки Лэнигана, сделанные уже после пластической операции, и он сказал: может
быть. Еще немного денег, и управляющий сдался. Имя прозвучало как Иен Хорст –
он считал Лэнигана немцем, который говорил на хорошем португальском. Хорст в
течение двух месяцев снимал в доме трехкомнатную квартиру, расплатился
наличными. Снимал лично для себя, но времени в ней проводил мало. Был
дружелюбен, с удовольствием заходил к управляющему выпить кофе.
Супруга управляющего также узнала его на
фотографии.
Хорст сказал им, что он писатель, собирающий
материалы для книги об иммиграции немцев и итальянцев в Бразилию.
Перед тем как съехать, известил о том, что
отправляется в город Блуменау изучать баварскую архитектуру.
– Вы посетили Блуменау?
– Безусловно. И очень быстро. Два месяца мы
тщательно проверяли город, но в конце концов сдались. Нахлынувшее возбуждение
спало, и мы вернулись к старому и испытанному методу: шатались около отелей и
рынков, показывали наши снимки, предлагая небольшое возмещение за причиненные
хлопоты.
– А что насчет парней с Плутона, как вы их
прозвали?
– Довольно скоро умерили свой пыл и они. Я
пытался говорить с ними, но сообщить что-нибудь толковое они не смогли. Думаю,
их клиент либо испугался чего-нибудь, либо был просто удовлетворен полученными
пятьюдесятью тысячами. Словом, шесть месяцев прошли без всяких вестей от парней
с Плутона. Затем, уже в конце января этого года, они вдруг нагрянули опять. Их
клиент нуждался в деньгах и окончательно созрел для того, чтобы расстаться со
своей информацией. Несколько дней мы играли втемную, а потом они как бомбу
взорвали над нашими головами, заявив, что за миллион долларов мы сможем узнать
точный адрес того, кто нам необходим. Я ответил отказом. И не потому, что у
меня не было денег. Просто не хотел идти на такой риск.
Клиент их не желал говорить до того момента,
как получит деньги, у меня же отсутствовало всякое желание платить до того, как
он сообщит нам хоть что-то. Увериться в том, что их клиенту вообще что-либо
известно, мы не могли. У меня появилось ощущение, будто загадочный клиент
пропал. В общем, переговоры закончились ничем.
– Но общаться вы с ними продолжали?
– Да, время от времени. Мы были вынуждены
делать это. Их клиенту требовались деньги, нам – Лэниган. Встал вопрос о новой
сделке, по которой нам за те же пятьдесят тысяч предлагалось назвать место, где
Лэниган жил после того, как покинул Итаджаи. Мы согласились: сумма
представлялась невысокой, и всегда оставался шанс зацепиться за что-нибудь,
пусть придется еще платить. С их точки зрения, сделка была весьма выгодной –
она укрепляла доверие к их клиенту. К тому же это был очередной шаг к миллиону.
За парнями с Плутона стоял кто-то очень
неглупый, настоящий профи, и я хотел бы сыграть с ним. Я с радостью заплатил бы
миллион, но мне нужно было знать, что деньги истрачены не зря.
– Где находился второй город?
