– Не знаю. Не знаю, о чем вы говорите.
Джейнс бросил взгляд на противоположный конец
стола.
– Еще одна ложь, – сказал Андерхилл, а Оливер
и Уоррен кивнули.
– Мы же договаривались, Джек. Ты рассказываешь
нам правду, а мы снимаем с тебя все обвинения. И как я помню, еще мы
согласились не трогать твоих клиентов. Что мне теперь делать, Джек?
Стефано посмотрел на Андерхилла и Оливера,
готовых, казалось, наброситься на него. Они, в свою очередь, не сводили с него
своих цепких холодных глаз.
– Она знает, где деньги, – сдаваясь, выдавил
Стефано.
– Вам известно, где она сейчас?
– Нет. Когда мы нашли Патрика, она покинула
Рио.
– И ни следа?
– Нет.
Джейнс кивнул. Похоже, Стефано прекратил
врать.
– Я согласился все рассказать, – проговорил
Джек. – Согласия на что-либо другое я не давал. Мы имеем право искать ее.
– Да, но вас уже поймали на лжи.
– Прошу извинить. Больше это не повторится.
– Оставь девчонку в покое, Джек. И отпусти ее
отца.
– Я подумаю об этом.
– Нет. Ты сделаешь это сейчас же.
* * *
Новенький трехэтажный коттедж стоял в ряду
себе подобных, тянувшихся вдоль недавно застроенного участка побережья. Октябрь
не лучшая пора для отпусков, и большинство домов опустело. Сэнди остановил
машину позади сверкающего “крайслера” с номером Луизианы – видно, взят
напрокат, решил он. Солнце медленно опускалось к горизонту, его оранжевый диск
находился над самой водой. Залив был абсолютно пуст – ни яхты, ни лодочки.
Поднявшись по ступеням, Сэнди постучал в дверь.
Лиа распахнула ее и улыбнулась.
– Входите, – мягко сказала она и закрыла за
Сэнди дверь.
В трех стенах просторной сводчатой гостиной
были огромные окна, в углу – большой камин.
– Вы неплохо устроились, – заметил Сэнди и
почувствовал доносившийся из кухни тонкий аромат – от обеда из-за поручения
Патрика пришлось отказаться.
– Есть хотите?
– Умираю от голода.
– Что-нибудь найдется.
– Замечательно.
Доски пола чуть слышно поскрипывали, когда
следом за ней Сэнди пошел в столовую. На столе стояла картонная коробка, рядом
– аккуратно сложенные бумаги. До прихода гостя Лиа работала. Замерев на
мгновение у стола, она сказала:
– Это документы на Арициа.
– Кем они собраны?
– Патриком, конечно.
– Где хранились бумаги последние четыре года?
– В камере хранения. В Мобиле.
Ответы были короткими. У Сэнди они вызывали
массу вопросов, которые он с удовольствием задал бы Лиа.
– Мы займемся ими позже, – сказала она, сделав
легкое движение рукой.
В кухне на разделочной доске у раковины лежал
жареный цыпленок. В духовом шкафу доходило блюдо темнокоричневого риса,
перемешанного с овощами.
– Еда самая простая. Как-то непривычно
готовить в чужой кухне.
– Выглядит все в высшей степени аппетитно. А
чья это кухня?
– Домик сдавался в аренду. Я сняла его на
месяц.
Она разрезала цыпленка и предложила Сэнди
налить вина, великолепного “Пино-Нуар” из Калифорнии. Оба сидели за маленьким
столиком у окна, откуда открывался вид на залив и опускающееся в водную гладь
солнце.
– Выпьем? – спросила Лиа, поднимая бокал.
– За Патрика, – предложил тост Сэнди.
– Да, за Патрика.
К еде она не прикоснулась, зато Сэнди отправил
в рот хороший кусок цыплячьей грудки.
– Как он?
Адвокат старался есть быстро, не желая
утомлять сидевшую напротив прекрасную молодую женщину малопривлекательным
зрелищем жующего мужчины. Глоток вина. Салфетка.
– С Патриком все в норме. Ожоги заживают.
Вчера его осмотрел хирург и сказал, что он достаточно окреп.
Шрамы на несколько лет останутся, но будут
почти незаметны. Сестры приносят ему пирожные, а судья – пиццу.
Его круглосуточно охраняют не менее шести
вооруженных стражей, так что он чувствует себя намного увереннее, чем мог бы
чувствовать человек, обвиняемый в умышленном убийстве.
– Судья – это Хаски?
– Да, Карл Хаски. Вы знаете его?
– Нет. Но о нем часто говорил Патрик. Они были
друзьями. Как-то Патрик сказал, что если его все же схватят, то хорошо бы это
произошло, когда Хаски еще будет занимать пост судьи.
– Он скоро уйдет, – сказал Сэнди, подумав о
том, как удачно выбрано время.
– Вести дело Патрика он не может, правда?
– Да.
Сэнди взялся за новый кусочек, значительно
меньших размеров. По-прежнему он ел один – Лиа, казалось, не замечала лежавших
перед ней вилки и ножа. Бокал с вином она все еще держала в руках, глядя в окно
на фиолетовооранжевые облака над горизонтом.
– Я не спросил о вашем отце, простите.
– А ничего и не известно. Три часа назад я
разговаривала с братом – об отце никаких вестей.
– Мне искренне жаль, Лиа. Я хотел бы чем-то
помочь.
– Я тоже. Все это так меня опустошило. Домой
поехать я не могу, а остаться здесь невозможно.
– Мне очень жаль, – повторил Сэнди.
В наступившем молчании он принялся за еду. Лиа
взяла вилку и начала ковырять рис.
– Удивительно вкусно, – сказал Сэнди.
– Спасибо.
– Чем занимается ваш отец?
– Он – профессор университета.
– Где?
– В Рио. Католический университет.
– А живет он?..
– В Ипанеме, в той квартире, где я выросла.
