Сначала они услышали голоса. Звук хлопнувшей калитки, шаги по дорожке… Девушки встали как вкопанные, уставившись на непрошеных гостей. Добродеев и Монах поднялись. Диана, бледная, осунувшаяся, выглядела больной. Марина опомнилась первой и закричала:
– Мальчики! Вы как здесь оказались? Олег, что у вас с рукой?
Диана смотрела неуверенно, похоже, испугалась.
– Проезжали мимо, дай, думаем, заедем навестить наших добрых знакомых, – благодушно пробасил Монах. – Дозвониться не получается, что-то со связью. Как жизнь, девушки?
– Хорошо, – сказала Марина, но было видно, что ей не по себе, и она не знает, что сказать. – А вы… что у вас с рукой? На вас снова наехали?
– Так, мелочи. Боюсь, мы привезли печальную новость. Наш общий друг Венката задержан по подозрению в нескольких убийствах.
– Венката? – Диана сделала шаг к веранде, во все глаза уставясь на Монаха. – Как это… Венката? – Она оглянулась на Марину, словно искала поддержку.
– Это правда? – Марина переводила взгляд с Монаха на Добродеева. – Леша! Олег! Мальчики!
– Правда! Он чуть не убил Христофорыча, – сказал Добродеев. – Ранил в руку, несколько раз стрелял. Мы все-таки вывели его на чистую воду… йога! Христофорыч задержал его с риском для жизни. Теперь дает признательные показания.
– Господи, какой ужас! – ахнула Марина. – Венката убийца? Кого же он убил? Леонида? Они были знакомы?
– Трудно сказать, – осторожно произнес Монах, покосившись на Диану. – Возможно, мы многого еще не знаем. Его подозревают также в убийстве Дениса… и других.
– Венката убил Дениса? – потрясенная Марина ухватилась за перила веранды. – Но почему?
– Похоже, йог спровоцировал его на убийство парня Ии, Ваганта… пока неясно. – Монах старался не смотреть на Диану, чувствуя ее напряженный взгляд. – Лично мне кажется, у него были проблемы с головой. Я видел его всего три раза, но кое-что понял. Он считал себя сверхчеловеком, которому все можно, был мстительным, не прощал обид. Пока рано говорить что-то определенное, идет следствие… – Ему не хотелось выкладывать все, он не хотел пугать Диану.
– А Ия… сама?
Монах и Добродеев переглянулись.
– Версия убийства проверяется.
– Венката? – ахнула Марина. – Вот гад! Она его бросила, ушла из центра, и он ее… отомстил! Диночка, какое счастье, что ты не вышла за него! Ужас! Друг дома, доверенное лицо… Вот и верь после этого людям. Это же уму непостижимо! И вас чуть не убил!
– Он мог вас убить? Из-за меня? – Диана еще больше побледнела.
– Ну что вы, Дианочка! Скорее, из-за моей привычки совать нос куда не след. Кроме того, я ему не нравился. Ерунда, до свадьбы заживет. Жизнь продолжается. Поднимайтесь на веранду, девушки. Мы тут привезли продукты, чего-то я проголодался. Детективные упражнения очень способствуют, так сказать. Так что прошу к столу. Отметим мою ногу, руку и… все остальное. Раз уж я остался жив.
– Ой, мальчики, как я рада! – Марина словно опомнилась; бросилась к Монаху, обняла, шепнула возбужденно: – Олег, я вас люблю! Вы чудо! – Повернулась к Добродееву, воскликнула: – Я знала, что вы найдете убийцу! Леша, спасибо вам! Диана, чего стоишь, неси тарелки! У меня есть домашнее вино, малина и слива, бабушкин рецепт. Сейчас накатим и… А мы тут сидим в глуши, ничего не знаем… Господи, вы даже не представляете себе… а ведь я чувствовала, даже по фотографии видно, что злодей! Это… это счастье! – Она вдруг замолчала, закрыла лицо руками и расплакалась.
Диана ткнулась лицом в плечо Монаху и тоже заплакала…
…Обед плавно перетек в ужин. Смеркалось уже; из сада потянуло сыростью, и в небе появилась первая дрожащая звезда. А они все сидели, не могли наговориться и пили домашнее вино. Диана была непривычно оживлена, на щеках появился румянец. Марина тоже раскраснелась от вина, громко смеялась, требовала все новых подробностей. Добродеев болтал без умолку, размахивал руками и безбожно хвастался. Монах, напротив, был молчалив. Болела рука, разнылась нога – не иначе, на перемену погоды; вино ему не нравилось – слишком сладкое, а пива они забыли купить. Кроме того, он испытывал странное неудовлетворение и печаль оттого, что дело об убийствах закончено, увлекательное, занимавшее серые клеточки дело; также закончен поединок с великим гуру – разгадана загадка и одержана победа. В каждой победе, считал Монах, таится привкус горечи, потому что самое интересное – процесс и движение, а почивать на лаврах… не того-с. Неинтересно. Он чувствовал, как накатывает скука, усталость и разочарование. Добродеев хоть статью сочинит, а он, Монах, даже сбежать в Непал не сможет с этой чертовой рукой! И с ногой. Была нога как нога, теперь нога-барометр. И главное, ничего путного на горизонте! Никаких тайн, никаких загадок… ничего!
– В квартире Леонида нашли вино, «Оттонель», – вдруг сказал он. – И у вас я видел… – Фраза повисла в воздухе.
– Леонид подарил, – сказала Диана. – Он привез из Словакии несколько бутылок.
– Какая ночь! – поспешно воскликнул Добродеев. – Я забыл, когда сидел вот так на веранде, в хорошей компании…
Ему никто не ответил. Монах подумал, что последняя точка в деле об убийстве Леонида поставлена – убийца нашел бутылку в квартире, а не принес с собой.
Добродеев рассказал очередной анекдот. Никто не засмеялся. Марина заметила сумрачный вид Монаха и спросила озабоченно:
– Олег, устали? Хотите прилечь? Я постелю вам в гостиной…
– Я хочу домой, – вдруг сказала Диана. – Можно?
– Конечно! Завтра же рванем.
– Диана, я хочу спросить… – Монах взял руку девушки; она взглянула настороженно. – Я видел фотографии с похорон вашей мамы…
Марина взглянула удивленно, но промолчала.
– Среди венков я видел разные предметы, куклу, перчатку… это вещи мамы?
– Да. Ее любимые. Кукла всегда стояла на тумбочке около кровати, а рядом футляр с любимым украшением – диадемой. Мамочка говорила, что они похожи. Перчатки она купила в Риме, елочку наряжала на Новый год. А колокольчик… она звонила, звала меня… И жираф.
– Жираф? Какой жираф? – удивилась Марина.
– Фарфоровая фигурка, мамочка говорила, что у него тоже длинная шея… как у нее. Шутила…
– А любимое ее украшение, диадему, вы тоже положили туда?
– Диадему я положила с мамочкой, она играла в ней Элизу Дулиттл, это ее любимая роль.
Марина и Монах переглянулись. Марина беззвучно ахнула и закрыла рот рукой.
– Но это очень ценная вещь, – заметил после паузы Добродеев.
– Ценная? Ну что вы! Это стразы… всего-на– всего.
– Диночка, ты уверена? – спросила Марина.
– Конечно! У Дениса были неприятности, нужны были деньги, и он попросил ее у мамочки, хотел продать. А она сказала, что это бижу. И отдала все, что было – кольца, браслеты. Диадема всегда лежала на тумбочке рядом с куклой. Я положила диадему с ней, а куклу и остальное на венки…
