Джейн долго молчала. Она не могла найти слов, чтобы выразить свои чувства, и подошла к вопросу с точки зрения закона:
– Тебе надо найти адвоката, и как можно скорее. Одному с таким сложным делом не справиться. Следует также немедленно оповестить суд, что нашелся законный наследник, а маме официально заявить о своих правах. Потом уже вы начнете искать доказательства. Я не знаю, сколько времени это займет, какие именно документы потребует суд и как вам их найти. В этой сфере у меня нет опыта. Но адвокат – совсем другое дело. – Джейн помолчала и добавила: – Кстати, как себя чувствует твоя мама? Это ведь страшный удар – узнать, что люди, которых ты считала родителями, отняли тебя у настоящей матери. Очень больно слышать такие истории. Я знаю, в жизни чего только не случается, но для твоей мамы это, конечно, слабое утешение.
Джейн смотрела на Лоутона с сочувствием. Мисс Уиллоуби глубоко тронули письма Маргериты к единственному ребенку, а теперь, когда она удивительным образом узнала, что чувствовала ее дочь, эта история обрела реальность и стала для нее глубоко личной.
– Маме очень плохо, – ответил Филипп, – и я ее понимаю. Сейчас она совсем не думает о драгоценностях, только о матери, которую потеряла. Моя бабушка плохо с ней обращалась – она была холодной женщиной и, видимо, ненавидела маму за то, что та вообще появилась на свет, хоть это и несправедливо по отношению к ней. Однако с украшениями надо что-то решать. Теперь, когда появилась законная наследница, мы не можем их продать без ее разрешения. Но для начала следует доказать, что у Валери есть права на содержимое банковской ячейки. Только я понятия не имею, сколько времени это займет – несколько дней или целый год.
Его это явно тревожило, и Джейн – тоже.
– Тут я ничем помочь не могу. – Она пожала плечами. – На это может уйти сколько угодно времени, дела в судах слушаются порой очень долго, особенно если это касается наследства. Мертвые ведь не станут жаловаться на неповоротливость судей. – После этих слов оба улыбнулись.
– Я также не знаю, – продолжил Филипп, – потребует ли моя тетя Эдвина часть наследства себе. В конце концов, Маргерита была ее родной сестрой.
– Да, нужно как можно быстрее найти адвоката, – повторила Джейн. – Если хочешь, я поищу среди своих знакомых.
– У меня есть кое-кто на уме, – ответил Филипп.
– Тогда позвони ему прямо сегодня, – предложила она.
Лоутон кивнул, расплатился по счету и поблагодарил ее за то, что выслушала его и дала хороший совет. Беседа с Джейн правда помогла ему, и Филипп это ценил.
Мисс Уиллоуби была потрясена игрой судьбы и удивительными совпадениями. Среди всех экспертов Нью-Йорка она позвонила именно Филиппу, чтобы тот оценил драгоценности из ячейки. А потом оказалось, что его мама – та самая единственная дочка, которой Маргерита писала письма и потерю которой оплакивала всю жизнь. Джейн была настолько потрясена услышанным, что только сейчас сообразила – Филипп-то не знает об этих письмах!
– Мне тоже есть что тебе рассказать, – сказала она. – Моя начальница попросила, чтобы я прочитала письма графини, которые хранились в ячейке, в надежде найти в них что-нибудь про завещание. Увы, я ничего не узнала, но письма Маргериты тронули меня до глубины души. Она писала их своей дочери, которую называла «мой дорогой ангел» и которую потеряла навсегда. Получается, что я сначала узнала эту историю со стороны матери, а теперь – со стороны той оставленной девочки. Маргериту заставили от нее отказаться и отправили в Европу в разгар войны. Слава богу, что в Лондоне она встретила графа, вышла за него замуж и была счастлива с ним. Когда дочери исполнилось семь, Маргерита приехала в Америку и попробовала вернуть ее. Она сделала все, что могла, но родители победили. Второй раз Маргерита посетила Америку, когда твоей маме исполнилось восемнадцать. Графиня хотела сказать ей правду. Но когда увидела ее издалека, то испугалась, что разрушит жизнь дочери, лишит уважения к прошлому и семье, втянет в скандал и подвергнет унижению. В итоге Маргерита вернулась в Италию, так с ней и не поговорив, и бросила попытки встретиться с дочерью. – Джейн перевела дыхание и продолжила:
– Она писала письма дочери семьдесят лет. Маргерита никогда не называла ее по имени, но постоянно упоминала, что хочет оставить ей украшения в наследство. Она собиралась составить завещание, но так и не сделала этого. С возрастом Маргерита теряла память, мыслила все менее ясно. Она жила только прошлым. Впрочем, в этой трагической истории есть и светлые моменты. Твоя бабушка правда была счастлива с графом, но никогда не забывала о дочери. Письма помогут вам доказать права на драгоценности только в том случае, если твоя мама сначала подтвердит, что она – дочь Маргериты. У меня есть копии этих писем. Я отсканирую их и вышлю по почте. Читать их очень печально, зато твоя мама узнает, как сильно ее любили все эти годы. У Маргериты ведь больше не было детей. – Джейн знала, что эти письма, в отличие от украшений, станут главной ценностью для Валери.
Рассказ Джейн потряс Филиппа. Он тоже понимал, что письма будут для мамы откровением. Она из первых уст узнает, что Маргерита чувствовала все эти годы.
– Я буду очень благодарен, если ты перешлешь мне копии. Это невероятный подарок для мамы – узнать от самой Маргериты, как сильно та любила дочь. Она ведь знает о маме только со слов других людей. Наверное, ей будет тяжело читать такие признания. Но и полезно тоже.
– Я рада, что прочитала их, – тихо проговорила Джейн. Жаль, конечно, что она не нашла завещания – этот документ сейчас решил бы все проблемы.
Они вышли на улицу в полной растерянности от того, что услышали друг от друга. Чтобы как-то отвлечься, Филипп решил сменить тему и спросил, как у нее прошли выходные и ездила ли она куда-нибудь отдыхать со своим парнем.
– На самом деле, – улыбаясь, ответила Джейн, – в моей жизни кое-что изменилось. Я съехала от него. И теперь снимаю отдельную квартиру в районе Митпэкинг. Она мне очень нравится.
Такого поворота Филипп никак не ожидал.
– Но ведь вы встречаетесь? – спросил он, отчаянно надеясь услышать отрицательный ответ.
– Нет, – просто ответила Джейн. – Он изменял мне, и я случайно узнала об этом. Мне нужно было расстаться с ним еще полгода назад, когда у нас испортились отношения. Но я надеялась, что все станет как прежде. Этого не случилось. Он хочет уехать в Лос-Анджелес. Вместе с новой подружкой.
Значит, это был полный разрыв. Филиппу оставалось только надеяться, что Джейн не очень из-за него переживает. Однако она выглядела спокойной, и в ее голосе даже звучало облегчение.
– Значит, я могу как-нибудь пригласить тебя на ужин? – спросил Филипп. Однажды он уже задавал ей этот вопрос, и Джейн отказалась, но в этот раз с удовольствием приняла его предложение.
Филипп пообещал, что будет держать ее в курсе их с мамой дел, а Джейн заверила его, что вышлет копии писем сразу, как вернется на работу. Лоутону тоже хотелось почитать их. Филипп глубоко сочувствовал маме, да и сам был тронут всем, что узнал.
