Джейн получила диплом с отличием. На этой неделе ей предстояло пройти три собеседования, в том числе в фирме, в которой работала Пенни. Филипп гордился успехами Джейн и замолвил за нее словечко двоюродной сестре. В июле мисс Уиллоуби ждал экзамен на право заниматься юридической практикой. Филипп был уверен, что Джейн его сдаст, но сама она очень переживала.
– Мы хотим, чтобы дочь вернулась в Детройт, – призналась Вивиан миссис Лоутон. – Или по крайней мере переехала в Чикаго. Но ей нравится Нью-Йорк. Думаю, если она найдет здесь хорошую работу и у них с Филиппом все будет так же серьезно, Джейн останется в этом городе. – В голосе Вивиан сквозила печаль, но было видно, что она смирилась с этой мыслью. – Сложно иметь одного ребенка. Требуешь от него всего сразу.
– Знаю, – улыбнулась Валери. – Филипп у меня тоже один. И у моей сестры единственная дочь. Ей уже сорок пять, она замужем, работает юристом и у нее трое детей. Но мать все равно за нее переживает. Они в любом возрасте кажутся нам маленькими.
Валери, в отличие от Вивиан, спокойнее относилась к самостоятельности сына, не вмешивалась в его жизнь и не пыталась им руководить.
Семейство Уиллоуби пригласили всех пообедать в кафе «Карлайл». Они прекрасно провели время, празднуя успех Джейн. Оглядываясь назад, ей казалось, что учиться было не так уж и сложно, но на самом деле она много трудилась. Джейн знала, что накануне у Джона тоже прошел выпускной. Она ничего не слышала о нем с тех пор, как съехала с квартиры. Наверное, теперь Джон собирался с Карой в Лос-Анджелес. Джейн совсем не скучала по нему, потому что рядом был Филипп, но порой ей казалось странным, что человек, с которым она прожила почти три года, просто исчез из ее жизни.
После того как Филипп и миссис Лоутон ушли, Вивиан тут же сообщила Джейн, что они ей очень понравились.
– Филипп прекрасный мужчина, – сказала она, – а его мама – это энергия в чистом виде. У Валери столько планов, что у меня голова пошла кругом. Да, с таким человеком каждый почувствует себя тюленем. – Вивиан говорила с искренним восторгом. Валери успела рассказать ей о том, что собирается в Европу и продумывает маршрут по Италии, а по возвращении хочет устроить выставку. Также Вивиан узнала, что миссис Лоутон думает навестить родственников в Калифорнии, а в ноябре планирует посетить мастер-классы по искусству при Лувре.
– Кстати, – добавила дочь, – Валери еще входит в совет Института костюма при Метрополитен-музее. – Добавь к этому историю с Маргеритой, с тестом ДНК и аукционом, и ты поймешь, какой насыщенной была ее жизнь в последнее время. Ни минуты покоя.
Остаток дня Джейн и Филипп провели с ее родителями. Они сходили в театр на Бродвее и поужинали в известном ресторане «21». На следующий день, пока женщины занимались шопингом, Филипп и Хэнк посетили яхт-шоу и потом весь вечер говорили о парусах и суднах. Им даже удалось найти время посмотреть яхту Филиппа. Хэнку она очень понравилась.
Все это было очень мило, но когда родители уехали, Джейн вздохнула с облегчением. Она была рада повидать отца и мать, но устала их развлекать.
Приехав к ней домой, они с Филиппом занялись любовью, а потом совершили набег на холодильник в поисках съестного. Полуобнаженная Джейн, доедая остатки курицы, поинтересовалась у Филиппа, какие у него планы на следующую неделю. Он рассмеялся и ответил:
– Планирую как можно чаще любить тебя, если ты и дальше будешь разгуливать в таком виде.
Джейн улыбнулась, отложила курицу и обняла Филиппа.
– Сложно придумать что-то лучше, – сказала она и поцеловала его.
– Во вторник я везу маму в аэропорт, – проговорил Филипп приглушенным тоном, лаская языком ее шею и сжимая в ладонях крепкие, округлые ягодицы Джейн. – И конечно, работа. Больше никаких планов нет. А что?
– Мне нужно готовиться к экзаменам на квалификацию. Но, думаю, я могу освободить пятницу, и тогда мы на три дня уплывем куда-нибудь на яхте. Я возьму с собой учебники. – Джейн радовалась, что университет остался позади. Предстояло еще пройти собеседования, но в целом жизнь стала спокойнее. Она достигла главной цели.
– Прекрасная мысль, – сказал Филипп, представляя себе три дня на «Сладкой Сэлли». А потом он взял ее на руки и отнес в спальню.
Воскресный вечер прошел идеально.
В понедельник Винни приехала попрощаться с Валери. Та почти закончила паковать чемоданы, и сестры решили устроить чаепитие. В это время года Винни страдала сенной лихорадкой и чувствовала себя плохо – и физически и эмоционально.
– На сколько ты уезжаешь? – мрачно спросила она.
– Не знаю. На три недели, а может, на месяц или больше. Хочу отдохнуть и развеяться от стресса последних дней.
– Стресс – это слишком мягко сказано, – пробурчала Винни. Она до сих пор не могла прийти в себя от пережитого. Главным ударом, и очень болезненным, для нее стала правда о родителях. Винни очень страдала, а Валери, напротив, выглядела лучше, чем когда-либо. Она нашла мать, и это ее воодушевляло, дарило силы и энергию.
– Мне нравится, что ты стала моей тетей, – пошутила Валери. – Я чувствую себя моложе. – Она и правда помолодела. Винни была всего на четыре года ее старше, но ощущала себя старухой.
– Не говори так. Я жалею, что мы с тобой больше не сестры. – В ее глазах блеснули слезы.
– Ты полюбишь меня и как племянницу, – сказала Валери и обняла ее, поцеловав в щеку. Теперь, когда они узнали правду, отношения между ними стали лучше, и не в последнюю очередь благодаря веселому характеру Валери, ее умению прощать. – Может, все-таки полетишь со мной в Европу?
– Ни за что. То, как ты путешествуешь, сводит меня с ума. Ты мечешься туда-сюда, меняешь планы каждые пять минут, въезжаешь в один отель и тут же сбегаешь в другой. Ненавижу каждый день паковать вещи.
– А ты не хочешь арендовать на лето дом в Хэмптонсе? – спросила Валери.
– Это дорого, – кисло ответила Винни. – У меня нет таких денег.
Валери со значением посмотрела на нее. Конечно, она знала, что это не так. Винни вечно притворялась бедной.
– Может, ты просто боишься тратить деньги, – заявила миссис Лоутон, и Винни улыбнулась.
– Да, ты права, – призналась она. – Пенни снимает дом на острове Мартас-Винъярд
[14] на все лето. Она сказала, что я могу приезжать по выходным, если только не буду ругать детей.
– А ты можешь этого не делать? – с сомнением спросила Валери.
– Наверное, нет, – честно ответила Винни. Внуки сводили ее с ума, и она вечно критиковала дочь за ее методы воспитания. – Они очень грубые, плохо себя ведут и шумят. А Пенни им все разрешает.
– Но они еще дети и в целом очень даже неплохие. В моей студии они никогда не шалят. – Валери любила отпрысков Пенни больше, чем их бабушка.
