Десяток головорезов, крадучись, поднялись на палубу пароходо-фрегата и сбились в кучу, озираясь по сторонам. Наконец, вспомнив, что им говорил нанявший их британец, они достали ножи и направились к спящим русским морякам. Но те, как оказалось, совсем не спали. Русские с удивительным проворством выхватили из-под длинных форменных рубах странные пистолеты с какими-то непонятными цилиндрами на конце ствола, и…
– Чпок, чпок, чпок, чпок… – раздались странные звуки. Даже не успев удивиться, наемники мистера Бенсона, обливаясь кровью, один за другим повалились на палубу «Богатыря». Несколько человек в панике бросились к трапу, но невесть откуда появившийся человек, одетый во все черное, с лицом, закрытым маской с прорезями для глаз и рта, расстрелял их в упор из такого же, как у его товарищей, пистолета.
Через пару минут все было кончено. «Парусники» знали свое дело туго. Отряд, который собирался захватить и уничтожить русский военный корабль, оказался уничтоженным сам. Причем все было сделано так, что со стороны никто ничего не увидел и не услышал.
Волоча за шиворот по палубе труп Свена, к «парусникам» подошел лейтенант Алексеев. Он посмотрел на живописно разбросанные по палубе трупы бандитов.
– Хорошо сработано, – сказал он. – С моим – одиннадцать. Главаря их упаковали, так что можно подвести баланс. Теперь надо извиниться перед моряками – ведь им убирать за нами всю эту грязь.
– Лихо вы их! – удивленно сказал Семен Самохин, поднявшийся по трапу с нижней палубы. – Сейчас позову вахтенных – надо срочно прибрать палубу, пока нет никого.
Через пару часов, когда на корабль пришли матросы с увольнения, а офицеры – с банкета, который устроил в их честь магистрат Кристиансанна, на «Богатыре» не осталось и следов недавнего побоища. Трупы были упакованы в мешки и погружены на баркас, пришвартованный к обращенному к морю борту парохода-фрегата. Для тяжести в каждый мешок положили по пушечному ядру. Когда окончательно стемнеет, баркас выйдет в море, где избавится от своего страшного груза. Палуба «Богатыря» была тщательно вымыта и выдраена камнем-песчаником. Она сияла чистотой и белизной.
Капитан-лейтенант фон Глазенап, которому доложили о случившемся, лишь крякнул и приказал готовиться к выходу в море. Ранним утром «Богатырь» должен попрощаться с гостеприимной Норвегией и отправиться к родным берегам…
* * *
Мистер Говард проводил банду головорезов Бенсона почти до самого русского фрегата. Там он уселся в укромном уголке рядом со штабелем пустых бочек на кем-то оставленный старый деревянный ящик и, запахнувшись в темный плащ, стал наблюдать за тем, что происходило на палубе «Богатыря». Увиденное разочаровало мистера Говарда. Хваленые сорвиголовы – во всяком случае, так их разрекламировал Бенсон – на деле оказались обычными портовыми жуликами, которым по силу было лишь вывернуть в кабаке карманы у подвыпившего матроса. К тому же русские оказались не такими уж простаками. Они явно ожидали нападения и хладнокровно перебили всех бандитов, которых привел на фрегат Бенсон.
Когда надежда на удачное завершение операции окончательно приказала долго жить, мистер Говард вздохнул, выбрался из своего укрытия и отправился в сторону своей гостиницы. Там он передал запечатанное письмо груму и приказал ему во весь опор скакать в Гримстад, найти коммодора Николса – командующего небольшой британской эскадрой, и передать ему это послание. В нем был приказ срочно выйти навстречу русскому фрегату и, в случае обнаружения его, атаковать и захватить в плен. Мистер Говард таким способом подстраховывался – он собирался выйти навстречу британским кораблям на яхте «Свифт», но она могла попасть в штиль, ей мог помешать встречный ветер или еще какие-нибудь непредвиденные обстоятельства, которые часто случаются в море.
Посланник ускакал, а мистер Говард направился к дальнему причалу, где была пришвартована яхта «Свифт». Наступило время морской части запланированной операции. За несколько часов мистер Говард рассчитывал добраться до Гримстада.
«Английские моряки – это не жалкий сброд, наспех навербованный этим пройдохой Бенсоном в портовых тавернах, – подумал Говард. – В нас еще силен дух повелителей морей времен великого адмирала Нельсона. Тогда Британия смогла устоять перед натиском всей Европы, покорно задравшей лапки перед Бонапартом. Мы победили этого корсиканского выскочку. Победим и русских, которые почему-то имеют наглость заявлять везде, что это якобы они разбили Бонапарта. В наших жилах течет кровь победителей при Трафальгаре и Ватерлоо, и мы должны показать, что наши славные предки вправе гордиться нами».
С такими мыслями мистер Говард взошел на мостик яхты «Свифт», которая по его команде снялась со швартовых, вышла в море и, подняв все паруса, помчалась на северо-восток…
Углубленный в свои мысли, британский резидент не заметил на горизонте силуэт странного кораблика, который, не имея ни мачт, ни парусов, но тем не менее с довольно большой скоростью скользил вслед за яхтой. Не увидел этот кораблик и впередсмотрящий «Свифта», наблюдавший за тем, что происходит прямо по курсу. Уже почти стемнело, но видимость была хорошая, и мистер Говард рассчитывал к рассвету быть на месте. Там он переберется со «Свифта» на капитанский мостик фрегата «Эссекс» и поведет свою небольшую эскадру против «Богатыря».
«Трое против одного, – подумал мистер Говард, – этого вполне достаточно для того, чтобы пустить на дно этот проклятый корабль и захватить таинственных русских, которые попортили нам столько крови. И пусть все потом говорят о случившемся все что угодно – Британии это будет малоинтересно. Джентльмен должен играть по правилам, но если эти правила ему не подходят, то тем хуже для правил».
А о чем думал в этот момент бывший мичман российского флота Степан Попов, стоя на палубе патрульного катера из будущего?
Прежде всего, он был взволнован предстоящим сражением с британскими фрегатами. Да, он служил какое-то время на российском флоте и воспитывался на славных традициях адмиралов Спиридова, Ушакова и Сенявина. Но он еще ни разу не был в бою, не слышал грохота вражеских пушек, не видел, как умирают раненые морские служители, с которыми только сегодня утром ты беззаботно разговаривал и шутил, как с отчаянными воплями тонут моряки с кораблей, уходящих в пучину. А то, что такой бой обязательно произойдет, он уже не сомневался.
Командир патрульного катера старший лейтенант Бобров получил по рации известие о том, что «парусники» уничтожили британских наемников, попытавшихся захватить «Богатырь», и что пароходо-фрегат утром собирается выйти из Кристиансанна. Посоветовавшись со старшим лейтенантом Нестеровым, командир катера приказал сниматься с якоря и двигаться в сторону Гримстада.
– Нельзя позволить британцам напасть на «Богатырь», – сказал Нестеров. – Поэтому вражеские корабли нужно уничтожить еще до того, как они приблизятся к нашему фрегату. Победит тот, кто нанесет первый удар. Как вы на это смотрите, Андрей Иванович? – спросил Нестеров у старшего лейтенанта Боброва.
– Надо нанести – нанесем, – коротко ответил Бобров. – Пора поставить этих наглых островитян на место, а то они, не получая отпора, вообще оборзеют до невозможности.
