– И про Карты знаю, – продолжал маг. – У одного торгаша в Тамбо как-то натыкался на них. Покрутил-повертел, ничего не понял, пошел у наставников в Школе узнавать, что за штуки такие. Так магистры вовсю кривились: мол, ерунда какая-то, опыты недоучек. Но некоторые ученики их покупают. Карты описывают способы изменения обычных заклятий, а еще их сочетания и всякое подобное.
– А сам-то пробовал использовать Карты?
– Не-а. Не люблю такие опыты. Ну их к демоновой матери.
Эррен недоуменно хмыкнул, но вслух ничего говорить не стал. Шадек, насколько можно было судить, не походил на человека, который из осмотрительности может отказаться сунуть нос во что-нибудь интересное. С другой стороны – кто сказал, что Карты его интересовали?
– Слушай, – маг невидяще прищурился на дымок, вившийся из многочисленных труб, еще невидимых из-за поворота дороги. Кажется, подъезжали к жилью, – а откуда у этих магонов такие интересные штуки появляются? Раз они недоразвитые и даже не говорят, то кто им составляет эти Карты и пишет манускрипты? И оружие делает такое, которого в Ортае нет? И где они сырье берут, если в Мирах нету шахт?
– Вроде бы за горами есть еще что-то. Ты ведь знаешь, что всякий Мир, хоть лесной, хоть пустынный, хоть маленький, хоть большой, непременно бывает окружен горным кольцом? Так вот, есть байки про родину нормальных, не свихнутых магонов – как будто они живут за горами и добывают Кристаллы. А потом их маги зачем-то открывают порталы в Миры, магоны прыгают в них, теряют разум и бегают там как придурочные.
– Оль рассказывал похожие байки, но кто в них верит? Слушай, что ж я раньше и не ведал, что под носом столько интересного творится, а? Я-то думал, Миры – просто местность такая особенная, куда взрослым хода нет. Так и ничего эдакого нет там тоже! Ну, речка. Ну, волки. Но выходит, там непаханое поле любопытного, подумай только!
– Уже неважно – теперь тебе туда хода нет. Да и Божиня с ними, в самом-то деле. Эти путешествия – баловство для подлетков, да и только. Каль, мой братишка, бегает еще, но то хорошее дело для мальчишки. А взрослому человеку на что оно?
– У меня даже амулет для перехода остался, – надулся Шадек. – И магона я никогда не видел.
– Все равно ты не пройдешь через портал. Взрослые никогда не ходят. Только никто не знает, отчего.
Дорога вильнула, и путники свернули в отвилку. Здесь путь был засыпан снегом полностью и больше угадывался, чем был виден. Но до ворот Фонка уже можно было добросить камень.
Они были незапертыми и даже приотворенными – как раз на лошадке заехать.
– Гостеприимно, – оценил Шадек.
– Лентяи, – осудил соседей Эррен. – Растопырили створки да сидят в тепле по хатам. Приходи, значит, кто угодно, хватай что пожелаешь!
– Ты мне только что рассказывал, как у вас, северян, не больно-то нахватаешься, – заметил Шадек. – Разве что по загривку.
Эррен только рукой махнул и с силой толкнул створку, закрывая ворота у себя за спиной.
Улицы и правда оказались совершенно пустыми. Хотя, если подумать, а куда идти обычному селянину стылым зимним утром? Однако сонным Фонк вовсе не казался: доносилось и позвякивание цепей на шеях дворовых псов, и голоса скотины, и стук, и голоса людей.
Поселок был ладным, аккуратненьким и «богатым» – так сказал бы Оль, и именно это слово сей вздох пришло Шадеку на ум. Широкая улица, красивые дома (в основном двухэтажные срубы, как водится в северной части Ортая), ладные заборчики, большие плодовые сады. Весной и летом красотища, наверное. Дома стояли далеко друг от друга, всем хватало места.
Двор Эррена был пятым от ворот. Нарядный новенький плетень, поверх – голые абрикосовые ветки, за ним – просторный двор, сараюшка, курятник и большой сруб: два этажа и мансарда. Выглядел он не новым, но ладным и крепким. Из двух труб валил веселый густой дым.
Коней оставили за воротами, прошли во двор. На зов Эррена из сарая появился светловолосый парнишка лет пятнадцати, выслушал указания, сметливо кивнул, выскочил со двора и подхватил коней под уздцы, повел вперед по улице. На недовольное ворчание Шадека Эррен отмахнулся:
– Куда я твоего коня дену? В курятник поставлю или в спальню к тебе загоню? Побудет в общинной конюшне вместе с другими, ничего ему не сделается. Ни одну лошадь у нас еще не уморили!
– Это радует, – пробормотал маг, провожая взглядом мальчишку.
Эррен легко взбежал по трем деревянным ступеням, потянул на себя тяжелую дверь.
– Гавель? Милая, я вернулся!
Не задерживаясь в крошечных сенях, Эррен шагнул в дом, Шадек – за ним. Скинул капюшон, потер покрасневшие от мороза щеки.
Мужчины оказались в просторной низкой кухне. Справа – стол у стены и четыре стула, впереди под стенкой – шкафчик и навесные полки. Посреди кухни – толстый опорный столбик. Маг глянул на потолок – так и есть, немного провисает. Вправду, что ли, коня в комнату селили?
В углу кухни солидно гудела печь. Пахло тушеным мясом, настоем из смородинового листа и самую малость – дымом.
От печи обернулись двое: худая старушка и молодая женщина. Старушка была невысокой, сухонькой, в заношенном шерстяном платье и простом платке, из-под которого выбивались седые прядки. Глаза у нее были темно-карие, круглые и глуповатые, лицо улыбчивое. Двигалась она вперевалку, трудно перебирая искривленными ногами, держась за стены и мебель.
Родственница? Нянька? Непонятно. Семейного сходства с Эрреном или его женой на первый взгляд не было видно.
Темноволосая, невысокая, сероглазая молодая женщина с гладким и доверчивым лицом могла бы сойти за подлетка, если бы не внушительный живот. Она радостно ахнула, выронила деревянную ложку и бросилась обнимать Эррена. Швец гладил жену по маленькой узкой спине и полотняной шапочке, натянутой до середины ушей, – чтобы волосы, не приведи Божиня, не попадали в стряпню.
Маг скинул куртку, положил на стул.
Старушка наблюдала за швецом и его женой умиленно. Шадек – немного нетерпеливо. Ему хотелось побыстрее покончить с приветствиями и представлениями. И еще – пить.
К тому же стало вдруг не по себе. Все здесь было такое уютное, доброе, мерное – не к тому маг привык за месяцы переезжей жизни! Мелькнула ехидная мыслишка: вот так и живут нормальные люди – им всегда кто-то рад, о них непременно заботятся, и самим им тоже есть, о ком печься. Но тебе никогда ничего такого не светит, непоседа.
– Гавель, – Эррен отстранил жену и обернулся к магу. – Дорогая, это Шадек. Он маг, и он будет оберегать тебя, пока наше дитя не появится на свет.
– Эм, – тот потряс головой. – То есть да. Доброго дня?
– Уштроим, – подала голос старушка. – Как ешть уштроим, швободна маншарда ведь, даше убиралишь в ней третьего дня!
– Замечательно, – заверил Шадек, снова обернулся к Эррену и его жене и вытаращил глаза.
