Окончательное решение вопроса состоялось в узкой коллегии Политбюро ЦК РКП(б) — во фракционной сталинско-зиновьевской «семерке» (шесть из семи членов Политбюро плюс председатель Центральной контрольной комиссии). Входивший в нее В. В. Куйбышев твердо отстаивал точку зрения возглавляемой им ЦКК, Г. Е. Зиновьев, который, несомненно, поддержал бы Ю. М. Стеклова как товарища по «литературной» работе в партии, на заседании отсутствовал. Об этом мы знаем из обмена записками Г. Е. Зиновьева и И. В. Сталина, состоявшегося, скорее всего, на одном из заседаний Политбюро. Зиновьев: «По-моему, слишком жестоко судят его. Выговора достаточно. 30 лет работает. Газета ведется литературно хорошо. Нельзя ли сегодня решить только выговор, а вопрос о снятии отложить?» Сталин: «Жаль, что Вас не было в семерке. Я там дрался и добился смягчения. Предлагаемая резолюция есть смягченная, принятая семеркой. Теперь перерешить решение семерки, я думаю, невозможно»
[1099]. Несмотря на тот факт, что доконать Стеклова ему не удалось, Васильеву его коллеги по «Известиям…», судя по всему, остались благодарны за заступничество от «комчванства»: на фоне клинического хама Стеклова Васильев выглядел настоящим поборником того, что называлось в те годы внутрипартийной демократией.
В 1930 г. А. Г. Васильев вышел в отставку по болезни
[1100]. В диагнозе среди прочих болезней были указаны «истерические реакции беспомощного человека»
[1101] и «реактивная депрессия»
[1102]. Умер Васильев 3 мая 1931 г., у него осталась 40-летняя нетрудоспособная вдова Ольга Ивановна Васильева, с которой он явно прожил недолго: еще в 1922 г. Александр Григорьевич оставался холостяком
[1103]. Революционные заслуги Васильева ценили, на что указывает уже ходатайство Государственного военного издательства в Главное управление РККА о назначении вдове персональной пенсии: «Тов. Васильев принимал деятельное участие в революционной борьбе, вступив в партию в 1905 г. После Февральской революции т. Васильев редактировал „Окопную правду“, упорно борясь с меньшевиками и эсерами. В период Гражданской войны т. Васильев занимал ряд командных должностей в РККА, а в последние годы редактировал журнал „Война и техника“»
[1104].
4 мая 1931 г. некролог А. Г. Васильеву как члену нескольких созывов первого советского парламента напечатали «Известия ЦИК СССР и ВЦИК Советов»: «Продолжительная болезнь сразила крепкого бойца большевистской партии т. Васильева.
Тов. Васильев вступил в партию 17-летним юношей в 1905 г. и вел усиленную подпольную борьбу среди питерских рабочих. В Февральскую революцию он избирается членом армейского комитета 12-й армии, а затем и комиссаром этой же армии. Будучи на рижском фронте, редактируя „Окопную правду“, т. Васильев упорно боролся с меньшевиками и эсерами. В период Гражданской войны т. Васильев последовательно занимает ряд военных постов, и после окончания Академии Генштаба назначается начальником Сиверской (15-й Сивашской. — С. В.) стрелковой дивизии и затем начальником штаба 9-го стрелкового корпуса.
Тов. Васильев принимает деятельное участие в переработке воинского устава.
В последнее время т. Васильев редактировал военный журнал „Война и техника“.
Тов. Васильев неоднократно избирался членом ЦИК СССР и ВЦИК.
Группа товарищей: Туркин, Поливин, Гусев, П. Верховский, В. Васильев»
[1105]. По фактам все правильно, но вот по духу…
Гражданская война поломала психику многих. Старый большевик, видный деятель армейских комитетов, член нескольких (2-го, 3-го, 5-го и 6-го) созывов первого советского парламента, легат Свердлова в военном ведомстве, один из создателей военной контрразведки в современном ее варианте, чей вклад, впрочем, сложно признать позитивным, сломался от жизненной пустоты и безысходности.
Документ № 3.2.1
Доклад Г. И. Теодори С. И. Аралову с протестом против поглощения органов военного контроля чрезвычайными комиссиями на Южном фронте
Не ранее 11 декабря 1918 г.
[1106]
В[есьма] секретно,
предреввоенсовета т. Л. Д. Троцкому в собственные руки
ДОКЛАД, поданный т. Аралову в связи с самочинностью реорганизации отделений разведки и военного контроля и слияния их — без распоряжения и утверждения т. Троцким и Реввоенсоветом Республики, слияния, произведенного на Южном фронте тт. Лацисом, Самойловой и Васильевым
[1107]
Созданная на прочных началах вооруженная сила государства должна обладать законченной системой организации. Полагаю, что организация Красной армии стала на этот путь прочно.
Эта новая нарождающаяся сила — Красная армия, которая к весне [1919 г.] должна превратиться в 3-миллионную армию, представляет исключительный интерес для многочисленных врагов Российской Республики, обложивши[х] ее со всех сторон.
К организации и снабжени[ю] этой громадной армии, согласно декретам правительства, привлекаются все правительственные силы страны.
Республика объявлена военным лагерем
[1108].
Значит, не только армия, но и все производительные силы страны представляют уже громадный интерес для врагов Советской России.
Нет сомнения, что этот интерес, сконцентрированный в разведке, не остался пассивным наблюдателем, а принял активный характер
[1109]. Тысячи тысяч фунтов золота тратятся и будут еще истрачены врагами для создания таких организаций, которые, с одной стороны, должны выяснить существо Красной армии, с другой — подорвать успех ее формирования и снабжения.
Эта задача возлагается на тайные организации
[1110], именуемы[е] шпионскими. Они составляют принадлежность всякой армии, которая для составления плана войны должна располагать всеми данными о противнике.
Отсюда ясно, что для сохранения секрета организации Красной армии, для предохранения ее и всех средств, служащих или могу щих послужить на дело ее организации, необходимы специальные органы.
