3) борьба с распространением ложных слухов;
4) охрана нашей агентурной разведки (особенно при переходе ею границы);
5) охрана нашей агентурной разведки от сбивания ее на ложные пути противником;
6) слежка за нашими агентами, коих мы подозреваем в двойном шпионстве, и за всеми малоустойчивыми элементами (обнаруженными по ходу работ);
7) контроль и извлечение вредных элементов из советских военных учреждений;
8) тщательность подбора, резерв агентов, их обучение и подготовка;
9) периодическое составление схем и показательных сводок работы (легче изучать пути и способы новых работ и организаций).
3) Военно-цензурный отдел
Те же задачи, что и в военно-цензурном отделении Оперод Наркомвоен, но с распространением их на всю территорию РСФСР.
4) Морское разведывательное отделение. Находилось в стадии сформирования. Комиссаром по желанию т. Аралова предназначалась т. Рейснер-Раскольникова
[300] (начальник намечен не был).
Те же задачи, что и у сухопутного агентурного отдела, но по морским вопросам, в районах и зонах морей, берегов и прибрежных стран. Сбор сведений о военно-морских силах, операциях и намерениях воюющих с нами стран.
Схема № 5. Курсы разведки и военного контроля
Постоянная зависимость от генерального штаба старого формирования, отсутствие сведущих работников из своих же коммунистов, бедность творческими силами в вопросах организационных (особенно в разведке и контроле), а главное — полное отсутствие в штабах дивизий, армий и некоторых фронтов специалистов на младших должностях генерального штаба (особенно по вопросам разведки и контрразведки
[301]) побудили начальника штаба Оперод[а] Наркомвоен[а] т. Теодори, по словесному приказанию и указаниям т. Троцкого и главкома Вацетиса, разработать в конце сентября 1918 г. вопрос о подготовке чисто советского состава работников. Результатом разработки вопроса явилось решение:
1) предреввоенсовета Республики т. Троцкого и главкома Вацетиса открыть Академию генер[ального] штаба Рабоче-крестьянской Красной армии и
2) одобрение и утверждение т. Троцким положения, штатов инструкции Курсов разведки и военного контроля при Реввоенсовете Республики.
На Курсах проходили и изучали:
I) Все виды разведок:
а) войсковой — пехотная, конная и артиллерийская;
б) авиационная и воздухорот
[302];
в) техническая — инженерная, химическая, противотанковая и т. п.;
г) морская;
д) военно-топографическая (новый вид разведки, труд Генштаба Г. И. Теодори
[303]);
е) агентурная;
ж) сводка сведений из печати;
з) военная цензура.
II) Администрация: краткие сведения об артиллерии, пулеметах, ручном оружии и взрывчатых веществах; связь; организация иностранных армий; морское дело; топография.
III) а) Практические занятия по тактике и службе в штабах — только для слушателей Курсов разведки.
б) Курс контрразведки и практические занятия по тайнописи, инструкции для агентов контрразведки, пунктов и т. п. — только на Курсах военного контроля.
IV) Языки: английский, французский и немецкий, шведский, финский и элементарные сведения из восточных языков (Зиверт
[304]), отдел IV введен для 2-го выпуска.
Курс обучения [составил] 4,5 месяца (первоначально предполагалось 3 мес[яца]). Приему на первый выпуск удовлетворили только 39 человек, остальные, ввиду неясных рекомендаций и мандатов, а также системы протекционизма — приняты не были.
Второй выпуск собрался без основателя и заведующего Курсами [Г. И. Теодори], который в первых числах марта уехал и 12 марта был арестован т. Кедровым.
Схемы и объяснения им, соответствующие фактическим докладам и документам, составили:
Бывший начальник штаба Оперода; консультант Регистрационного управления Реввоенсовета Республики; основатель, организатор и первый заведующий Курсами разведки и военного контроля, преподаватель Академии Генерального штаба Рабоче-крестьянской Красной армии генштаба Г. И. Теодори
РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 25–28 об. Автограф черными чернилами.
РГВА. Ф. 33221. Оп. 2. Д. 216. Л. 29–36. Машинописный экз.
Документ № 1.1.3
Из неопубликованного варианта воспоминаний бывшего заведующего Оперативным отделом
Наркомата по военным делам РСФСР С. И. Аралова — об Опероде Наркомвоена
Типичным для настроений ряда пришедших в Красную армию бывших высших чинов старой армии является высказывание царского генштабиста, назначенного начальником штаба одной советской дивизии: «Признавая вполне Советскую власть, не принадлежа ни к какой партии, совершенно не желая принимать участия во внутренней жизни государства, готов бороться лишь со всякими внешними врагами…»
Подобную формулировку мне пришлось слышать и от некоторых высших чинов бывшего генералитета в Высшем военном совете, когда я попросту к ним обращался за помощью, за разъяснениями по оперативным вопросам в борьбе с белогвардейщиной. Это было в начале 1918 г. Я заведовал тогда Оперативным отделом Наркомвоена. Они настаивали на том, что будут помогать против немцев. Споры были у них и с комиссарами, политическими работниками В[ысшего] в[оенного] с[овета]. Вне всякого сомнения, как эти откровенные беседы, так и победы и действия организующейся Красной армии оказали сильное действие, и вскоре «непримиримые» бывш[ие] генералы стали нам не за страх, а за совесть помогать. Конечно, не все. Небольшая часть нам изменила и передалась на сторону белых, но большинство осталось с нами.
