— Здесь. Да, у аппарата. Передаю ответ начразведарм 6-й: Вологда, 24 июня. 20 час. 15 мин. — [на] № 777/р.
1. Войск[овой] разведкой и агентурой [ведает] разведотделение штарма, контрразведка сосредоточена [в] особом отделе армии.
2. Разведка организована [на] следующих основаниях: а) войск-разведка и высылка разведывательных частей; б) организация наблюдения; в) сбор сведений [от] перебежчиков, пленных, жителей и документов; г) воздушразведка; д) сведения из печати; е) агентурная разведка путем высылки [в] район противника агентов, резидентов и ходоков. Последняя сосредоточена в руках комиссара разведотделения, [в] соглашении [с] которым разведотделение вырабатывает задания.
3. Особый отдел, согласно штатов, [в] штарм не входит, находится [в] подчинении реввоенсовету армии. Взаимоотношений [с] особым отделом [в] области активной разведки нет, кроме отправления туда пленных [и] перебежчиков, использованных [в] разведотделении [в] целях опроса и контроля.
4. Особого [отличия] от установленного положения нет.
Начразведарм 6-й а[рмии] Чесноков
Комиссар Уколов
РГВА. Ф. 6. Оп. 10. Д. 204. Л. 69–69 об. Телеграфная лента.
Документ № 2.1.35
Из приказа по Регистрационному управлению Полевого штаба
РВСР о недопущении в управление посторонних лиц и о переименовании Морского разведывательного отделения в Морской разведывательный отдел
№ 43, г. Москва
2 июля 1919 г.
ПРИКАЗ
по Регистрационному управлению Полевого штаба
Революционного военного совета республики № 43
2 июля 1919 года г. Москва
§ I
Принимая во внимание крайнюю секретность работ Регистрационного управления и во избежание проникновения в управление лиц, не принадлежавших к его составу и не причастных в той или иной мере к его работе, приказываю тщательно следить за всеми посетителями. Никакие родственники, друзья и знакомые сотрудников не имеют права проникать в управление без моего разрешения. Всякие хождения посторонних лиц за продуктами для сотрудников должны быть прекращены. Наблюдение за соблюдением настоящего распоряжения возлагается на часовых, а особенно на регистраторов, каковые будут привлекаться к строгой ответственности за всякое допущенное уклонение от него.
§ 2
Согласно положения, утвержденного 19 июня с. г. зампредреввоенсоветом т. Склянским, главкомом Вацетисом и членами РВСР тт. Араловым и Окуловым
[502], Морское разведывательное отделение переименовывается с 19 июня с. г. в Морской разведывательный отдел, а начальник Морского разведывательного отделения переименовывается с того же числа в начальника Морского разведывательного отдела. […]
РГВА. Ф. 6. Оп. 3. Д. 1. Л. 42. Заверенная машинописная копия.
Глава 2. «Обвинение надо создать», или «Дело о шпионстве» отца-основателя ГРУ Георгия Теодори
Легендарный глава германской разведки Вальтер Николаи «считал, что использовать женщин в тайной службе разведки можно только в исключительных случаях… прежде всего» в качестве связных: «они могли в своем доме организовать политический салон и предоставить его в распоряжение службы разведки… А для непосредственного выяснения политических, экономических и военных вопросов женщины мало подходят из-за отсутствия у большинства из них необходимого образования»
[503]. Американский разведчик Чарльз Э. Россель и вовсе предупреждал будущих шпионов: «Избегайте женщин, как заразы. С помощью женщин было поймано больше хороших работников различных разведок, чем какими-либо другими средствами. Не доверяйте женщинам, когда вы работаете на территории противника. Имея дело с женщинами, никогда не забывайте взятую на себя роль»
[504]. Насколько был субъективен Россель, сказать трудно, особенно принимая во внимание тот факт, что именно женщина погубила отца-основателя современного Главного разведывательного управления Георгия Теодори. В становлении взаимоотношений советских военной разведки и военной контрразведки этот эпизод играет ключевую роль.
А. А. Зданович, изучив дело «Ставка» (о заговоре в Полевом штабе Реввоенсовета Республики, июль 1919 г.), указал, что постижение его «следовало бы начать, как минимум, с января 1919 г. Тогда по подозрению в шпионаже Особый отдел ВЧК арестовал машинистку Полевого штаба Валентину Троицкую, которая на следствии показала, что в штаб ее устроил… Георгий Теодори, с которым ее связывали близкие отношения»
[505]. И заявление об устройстве в штаб, и «близкие отношения» Теодори и Троицкой оказалось затруднительно проверить и в 1919 г., теперь это уже почти невозможно. А. А. Зданович предположил, что Ленин «уже во второй половине апреля 1919-го хотел использовать дело Теодори в развивающемся конфликте с Троцким…» Он оставил за рамками статьи рассмотрение «шпионского дела» генштабиста Теодори. При этом, указав на политический характер содержания генштабиста под стражей, А. А. Зданович отметил все же: «Объективные основания для ареста (задержания)… были, о чем письменно проинформировали главнокомандующего, правда, спустя два месяца»
[506]. Почему же Особый отдел ВЧК так долго хранил молчание? Этот вопрос — куда более сложный, чем о причине ареста.
9 октября 1918 г. Реввоенсовет Республики счел «целесообразным откомандировать генштаба Г. И. Теодори в распоряжение начальника АГШ РККА А. П. Климовича для исполнения обязанностей преподавателя по курсу полевой артиллерии». В то же время начальнику Штаба РВСР Николаю Иосифовичу Раттэлю было отправлено поручение «подыскать подходящее лицо» для организации и руководства курсов контрразведки, агентуры и разведки и представить кандидатуру на утверждение РВСР
[507]. Новое назначение Теодори означало опалу (проштрафившихся и неугодных офицеров в годы Гражданской войны нередко ссылали на преподавание). Как мы уже знаем, генштабиста удалили не надолго, более того — вернули уже 16 октября
[508]. Но извлек ли Теодори урок из своей опалы? Понял ли, сколь непрочно его положение на службе большевикам? Похоже, что нет.
