Кейт раздраженно стряхнула его руку и двинулась вперед, осторожно ступая по шпалам. Август плелся за ней, навострив слух – не раздастся ли гул поезда? Но подземка еще не заработала, а может, до этого участка поезда еще не дошли.
А куда их с Кейт, кстати, вообще занесло? Как далеко они продвинулись за ночь? Ясно было лишь одно – круглосуточный пульс города с каждым шагом делался все тише.
Они добрались до новой станции и как раз залезли на платформу – теперь Кейт позволила ему помочь, – когда решетки на входе со скрежетом отворились.
В подземку хлынули люди.
Кейт с Августом оказались единственными, кто хотел подняться наверх. Август осторожно обнял Кейт, вспомнив, как они слились прошлой ночью, изображая влюбленную парочку. Но сейчас это ощущалось иначе – Кейт тяжело опиралась на него, а сам Август щеголял в ее окровавленном колтоновском пиджаке. Он чувствовал, что они привлекают излишнее внимание, и ему стало не по себе от любопытных взглядов.
Горожане стряхивали капли дождя с мокрой одежды. Очевидно, наверху лил дождь. Август без зазрения совести украл зонтик из киоска возле входа в подземку, и когда они с Кейт очутились на свежем воздухе, раскрыл его над головой девушки.
Где же они? Массивные небоскребы красной зоны здесь отсутствовали напрочь. Низкие приземистые здания вплотную притулились друг к дружке, открывая взору Августа небо. Кое-где даже попадалась растительность. Конечно, тут не было пышной зелени Колтона, но вдоль тротуара тянулись вверх специально высаженные деревья, и у каждого имелась своя собственная оградка.
В отдалении виднелся центр И-Сити, разделяющий Север и Юг на две половины, однако Линии Август не заметил.
Прижавшаяся к нему Кейт дрожала, и Август отыскал на противоположной стороне улицы флуоресцентную надпись «Аптека».
– Никуда не уходи, – велел он, передавая Кейт зонтик.
Девушка слабо кивнула в ответ.
Август постарался получше смыть кровь под струями дождя, а уж потом переступил порог аптеки. Выудив из кармана несколько купюр (по совету Генри он всегда брал с собой минимальное количество денег – просто на случай крайних обстоятельств), – Август принялся изучать содержимое витрин. Избегая видеокамер, он взял комплект для наложения швов, антисептик, болеутоляющее и лейкопластырь.
У него пальцы зудели позвонить отцу, сообщить Генри, что с ним все в порядке и он пытается помочь. Но вдруг ответит Лео? Или хуже того, что, если брат идет по его следу?
Что он сделает, если найдет Кейт?
– Через дорогу находится клиника, – сказала женщина за прилавком.
Август вскинул подбородок.
– Что?
Женщина указала на его покупки, и Август осознал, насколько они недвусмысленны. Надо было выбрать еще что-нибудь нейтральное.
Денег, к счастью, хватало. Август принялся лихорадочно соображать.
– Друг упал, – промямлил он. – И не хочет, чтобы родственники знали.
Фармацевт кивнула и сложила покупки в пакет.
– Слишком трясутся над ним?
– Типа того.
Август расплатился, поднял воротник и шагнул под дождь.
Сейчас он увидит Кейт! Наверное, она уже заждалась его возле входа в подземку.
Но Кейт исчезла.
– Нет, нет, нет! – бормотал Август, припустив рысцой через дорогу.
Он не дышал, пока не добрался до того места, где пять минут назад стояла Кейт, как будто это могло каким-то образом ее вернуть. Лужа у его ног была красно-бурой. Волосы Августа вымокли от дождя. С футляра скрипки капало. Август огляделся вокруг, еле сдерживаясь, чтобы не позвать Кейт по имени. Вокруг него роились люди с зонтами: они спускались в подземку или поднимались наверх.
В конце концов он обнаружил Кейт под навесом – дальше по улице. Августа затопила волна облегчения. И сила этого чувства застала его врасплох.
– Я думал, ты ушла! – выпалил Август, подбежав к ней.
Кейт одарила его долгим взглядом и ответила:
– Ты угадал мои мысли. – Она посмотрела на пакет с медикаментами и добавила: – Но это было бы не так прикольно.
Они преодолели три квартала, прежде чем отыскали отельчик, из тех, что сдают комнаты для парочек. На оплату номера они потратили большую часть наличности Кейт. Табличка на стойке рецепции гласила, что заведение не подключено к харкеровской системе наблюдения – дескать, здесь только своя, замкнутая, для собственной безопасности, – и дежурный, вручая Кейт ключ, одарил ее сомнительной улыбкой.
– Тут грязнее, чем в подземке, – констатировала Кейт, присев на край кровати, пока Август раскладывал инструменты и медикаменты.
Она подумала про вчерашнее утро. Тогда она собирала арсенал для поимки Августа – хомутики, скотч и железные прутья. Неужели это было совсем недавно?
– Ты точно знаешь, что делаешь? – поинтересовалась она, когда Август вскрыл упаковку с комплектом для наложения швов.
Он начал отвечать, но Кейт вскинула руку:
– Флинн. Хирург. Ладно, давай.
Август сунул ей бутылочку болеутоляющего, и Кейт осушила ее в три глотка, после чего сняла рубашку. Август даже не пытался разглядывать ее – он натягивал резиновые перчатки.
Да, теперь монстру предстоит поработать.
Следы от зубов на плече были неглубокими, зато порезы на животе воспалились и покраснели. Кейт легла на спину и, кривясь, подождала, пока Август промоет раны и обработает их спреем местной анестезии. Когда он взялся за иглу, Кейт сделала глубокий вдох и непроизвольно сжалась.
– Извини, – произнес Август. – Я постараюсь побыстрее.
– Погоди, – Кейт вытащила из сумки чуть отсыревшую пачку сигарет и щелкнула зажигалкой.
Август покачал головой.
– Из всех способов умереть…
– Мне чертовски повезет, если я доживу до того времени, когда моя плохая привычка превратится в серьезную проблему, – парировала Кейт, затянувшись. – Приступай.
Кожу прошило острой болью, но Кейт отдала должное Августу: он соблюдал все меры предосторожности. Да и был он прямо-таки нежен. Насколько можно назвать нежным того, кто тычет в тебя хирургической иглой.
Но он, похоже, не желал причинить ей вред. Может, прежде у него и было что-то на уме, а может, и нет. Такой вот благородный сунаи.
Во всяком случае, он опять удивил Кейт. Великолепно. Щепетильный монстр. С ума сойти!
Однако спустя некоторое время Кейт почувствовала, что отвага покидает ее. В номере было тихо, а боль оказалась чересчур сильной, и Кейт, даже не осознав этого, заговорила. Она не знала, в чем причина, но слова хлынули наружу, и она не сумела их остановить.
