– А мне придётся торчать здесь, – огорчился Щусев, – пока Георгий Павлович там. Ну, что, поехали?
– Подожду шефа.
– Тогда всех благ, Роман Семёнович, до встречи.
Они пожали друг другу руки, и Щусев зашагал к выходу из здания президентской администрации.
Композиция 9. Разговор глухого с немым
За двое суток конвертоплан сделал семь рейсов в Охотск и обратно и перевёз всё оборудование экспедиции, доставленное из Москвы и Новосибирска: полевую кухню, бытовые модули в количестве десяти штук, четыре квадроцикла, автономный ядерный электрогенератор и комплекты одежды «полярник», которые оказались как нельзя кстати. Конец июля хоть и считался в Хабаровском крае летом, температура днём редко превышала плюс десять градусов, а по ночам в горах опускалась ниже нуля. Поэтому «полярники» надели не только члены экспедиции, но и два проводника из местных, доставленные из посёлка Аян.
Работа закипела.
Назар вместе с проводниками и Венгером определил места установки стационарных постов для наблюдения за Динло. Туда доставили палатки, аппаратуру, датчики, дальномеры и видеокамеры. Венгер распределил экспертов по группам, и возбуждённые новой встречей с «осколком Довселенной» члены экспедиции начали настраивать исследовательские комплексы, предназначенные для фиксации аномальных явлений природы, физических параметров изучаемого объекта и среды.
Капитан Кружилин захотел было повсюду сопровождать руководителя отряда, но Волконская отвела его в сторонку, что-то объяснила, он сник и принялся обустраивать основной лагерь экспедиции. В его обязанности входила организация работы вспомогательных служб, кухни и охранных подразделений; кроме исследователей, число которых увеличилось почти в два раза за счёт прибытия военных экспертов, в долину Икари были переброшены воинские подразделения из Хабаровска и Охотска, поэтому забот хватало. К тому же на третий день после развёртки лагеря к месту событий прибыли важные лица: министр обороны Андреев и членкор Академии наук Фурсенко со свитой, что добавило хлопот всем.
К счастью, Назара не коснулись заботы о сопровождении государственных деятелей, и он с головой окунулся в изучение подходов к Динло, не забыв о своей идее проникнуть внутрь пришельца и найти брата. Мечтал он и о других встречах – с Фросей, без свидетелей, так как желание близости крепло с каждым днём, а по вечерам вообще хотелось чуть ли не волком выть и приходилось успокаивать неистовство плоти либо алкоголем, – Домани удалось договориться с пилотами конвертоплана, и те доставили в лагерь из Охотска японскую водку – сакэ, – либо объездом постов наблюдения, после чего он заявлялся в свой модуль и от усталости падал на лежак как убитый.
Двадцать восьмого июля он проснулся в шесть утра (внутренний будильник срабатывал безотказно, хотя организм ещё не полностью адаптировался к смене часового пояса: в средней полосе России в данный момент до наступления ночи ещё был один час), умылся, разбудил лейтенанта, с кем делил комнату, быстро сварил кофе (модуль был оборудован кухней и кофеваркой) и понёс пластиковый стаканчик в соседний модуль, где жила Волконская.
Она открыла дверь сразу, как только он деликатно постучал пальцем по двери.
Женщина была уже одета в «полярник» и выглядела так соблазнительно, что сердце едва не выпрыгнуло из груди. Увидев майора, она оценивающе глянула на его ждущее лицо, подняла брови.
– Доброе утро, товарищ полковник, – выдохнул он. – Кофе, пожалуйста.
Стаканчик был горяч и жёг ладонь, однако Назар этого не замечал.
– Спасибо, я и сама могла бы позаботиться о себе, – сухо сказала Фрося, бросила взгляд на пустой и тихий в это раннее утро лагерь, освещённый лучами низкого солнца (в такую рань ни высокие гости, ни учёные не просыпались), поколебалась, но отступила в сторону. – Заходите, майор.
Дверь закрылась за спиной Хромова.
Мгновение он стоял безмолвно, как сформировавшийся из воздуха фантом. Потом шагнул к ней.
– Фрося…
Женщина приложила палец к губам, взяла у него стаканчик, пригубила напиток.
– Без сахара?
– Как ты любишь, – выговорил он. Аккуратно повернул торчащий в замке ключ, отобрал у неё кофе, поставил на столик.
– Майор, – нахмурилась Волконская, – прекрати! Остынь сейчас же…
Не говоря ни слова, он обнял её и поцеловал.
Поцелуй длился долго и, вероятнее всего, закончился бы на кровати, так как она не сопротивлялась и ответила на поцелуй, но в дверь постучали.
Фрося вырвалась из его объятий, застегнула куртку, поправила волосы, привела себя в порядок.
– Сядь!
– Вот зараза! – искренне огорчился он, но сел, заметил лежащую на столе серую папку, раскрыл, как бы вчитываясь в лежащие там документы.
Волконская открыла дверь.
На пороге появился капитан Кружилин.
– Вы уже не спите? – сказал он и осекся, заметив сидящего в небрежной позе Назара. На лице капитана отразилась сложная гамма чувств, сменившись разочарованием и досадой. – Вы не одна?
Назар поднял голову.
– Доброе утро, капитан. Плохо выглядите, не выспались? Или простудились?
– Сердце… – глухо ответил Кружилин.
Назар усмехнулся.
– Могу предложить корвалол, полегчает.
– Спасибо, майор, обойдусь без корвалола.
– Проходите, – сказала Волконская, бросив предупреждающий взгляд на гостя.
– Я позже подойду, – отступил Кружилин. – Фурсенко снова требует для себя особых условий, надо обсудить.
– Знакомые замашки, – покачал головой Назар. – Хроника не лечится.
– Никакого вип-обслуживания не будет, – твёрдо заявила Фрося. – Но подходите через час, поговорим о наших проблемах.
Кружилин повернулся, и Волконская закрыла за ним дверь.
– Зачем ты его взяла? – поинтересовался Назар. – Он же спит и видит, как меня уносит щупальце Динло.
– Не преувеличивай, он не столь злобен, как ты думаешь. А мы с тобой договаривались не встречаться при всех. Ты меня дискредитируешь в глазах группы.
– Мы и так не встречаемся, я скоро на стену полезу, – признался Назар, бросил папку на стол, оживился. – А давай свадьбу сыграем? Прямо здесь? И прятаться не придётся.
Фрося улыбнулась.
– Больше нам нечем заниматься, кроме как свадьбы устраивать у чёрта на куличках.
– Зато оригинально, запомнится на всю жизнь. Никто косо не посмотрит. Разве что Кружилина инфаркт хватит.
– Помирись с ним, он, в сущности, неплохой мужик.
– Я с ним и не ругался. Но извилин ему не хватает. Другой на его месте давно бы понял, что происходит, и перестал бы играть роль сторожевого пса. Так как насчет свадьбы?
