Назар посмотрел на Фурсенко.
– Вам придётся кого-то оставить в лагере. В машине всего четыре места.
– Мы поедем вместе, – сказал Чепесюк, преданно глядя на патрона. – Ваш человек лишний.
Назар усмехнулся.
– Лейтенант Домани выполняет задание, обеспечивая безопасность участников экспедиции. Это непременное условие работы при данных обстоятельствах. Так что вам придётся решать, кто поедет с Григорием Максимовичем, а кто нет.
Фурсенко хотел сказать что-то явно неприятное, однако встретил насмешливый взгляд Хромова и проговорил кислым тоном:
– Потом разберёмся с этим бардаком, Ефим… Понавыдумывали себе обязанностей. Останься, проверь снабжение и отчётность. Поехали, Гарик.
Крупногабаритный спутник Фурсенко, не проронивший за это время ни слова, открыл дверцу багги, помог шефу забраться в открытую всем ветрам кабину машины, укреплённую для прочности трубчатыми конструкциями. Эти машины были неприхотливы в обслуживании и уже показали настоящие чудеса проходимости по пересеченной местности.
Николай посмотрел на Хромова:
– Я поведу?
– Давай, – согласился Назар.
Внезапно дверь штаба толчком распахнулась. Из домика выбежала Волконская, за спиной которой вырос мрачный Кружилин.
– Майор, срочно к Венгеру! – торопливо проговорила женщина. – У них там что-то происходит! Я тоже подъеду, жду машину пограничников.
– Выкидыш? – оживился Домани.
– Поехали! – вскочил Назар на сиденье справа от места водителя.
Багги зарычал и понёсся к береговому откосу реки.
Стал виден другой берег с крутыми стенами урочища. Колёса машины с грохотом поскакали по камням россыпи курума. Багги обогнула скалы, заросли кедрового стланика, полезла вверх, и взору стал доступен склон гольца, накрытого шапкой струящегося горячего воздуха.
Домани лихо выкрутил руль, так что багги встал на два колеса. Пассажиры на задних сиденьях с трудом удержались на местах, вцепившись в дуги металлической рамы.
Назар показал Николаю кулак.
Лейтенант оскалился, но стал вести машину аккуратнее.
Впереди показалась зелёная палатка и навес поста наблюдения, где работали Венгер и его коллеги: Борис Долинка и военный эксперт Гиличевский. Но ещё не доехав до цели, пассажиры багги увидели вдали, на полпути от поста до горы Динло, странный объект: нечто вроде гигантского чешуйчатого яйца, висящего над каменной плешью на высоте трёх метров.
«Яйцо» было вытянутым и чуть изогнутым. Длина его достигала двух десятков метров, ширина в самой широкой части – метров трёх. И оно «дышало» – то увеличивалось в размерах, то уменьшалось, словно работающее человеческое сердце.
– Ничего себе! – восхитился Николай. – Хорошее яичко!
– Что это? – осведомился Фурсенко, меняясь в лице.
– Выкидыш.
Член-корреспондент РАН поморщился.
– Оставьте свой лагерный лексикон!
– Не я придумывал термин, – ответил Назар. – Динло мечет необычные объекты часто, выкидыши – самое подходящее название. Тормози, Коля.
Багги объехала низкорослую еловую поросль и остановилась у палатки, пустив тучу пыли.
Назар, не дожидаясь спутников, выскочил из кабины и подбежал к навесу, из-под которого на Динло смотрели трубы дальномеров, телескопов, видеокамер и разного рода измерителей.
Венгер и двое его коллег стояли на возвышении сбоку от аппаратных стоек и неотрывно смотрели на гигантское «яйцо» в бинокли.
– Как оно вылезло? – спросил Назар, поднося к глазам захваченный из машины бинокль.
– Обычным образом, – опустил свой бинокль глава научной группы. – Динло метнул иномерник, на торце которого вырос волдырь. Из него и вылупилось «яйцо».
– Есть варианты объяснений, что это такое?
– Запустили дрон, измеряем полевой фон… не знаю, похоже, это искусственный объект.
Подошёл Фурсенко.
– Константин Филатович, что происходит?
– Выкидыш, Григорий Максимович. Уже седьмой за двое суток. До этого Динло запустил нечто похожее на летучую мышь и дрон одновременно.
– Что это значит?
– Ломаем головы, хотя начинаем догадываться. Динло связан иномерниками с тысячами районов галактики, а может быть, и других вселенных. Иномерники выхватывают из этих районов всё, что там живёт или растёт, и переносят в другие районы космоса, в том числе на Землю.
– Чепуха!
– Увы, реальность, Григорий Максимович. Мы имеем дело с объектом, существовавшим до рождения нашей Вселенной, живущим по своим законам. То, что мы видим, – лишь закапсулированное нашей гравитацией и нашими законами физики конечное «тело невозможных состояний». Внутри это едва ли не бесконечномерный объект, к тому же ещё и наделённый подобием интеллекта в нашем понимании.
Фурсенко вытер вспотевший лоб ладонью.
– Попробуй объясни это президенту… Э-э, майор, как бы посмотреть на это чудо поближе?
– Опасно, Григорий Максимович, мы не знаем, как поведёт себя это «яйцо».
– Оно радиоактивно?
– Аппаратура никаких излучений не фиксирует, – сказал Долинка. – Подождите минуту, дрон выходит на позицию.
Назар, а за ним Венгер и Фурсенко подошли к физику, всматривающемуся в экран оператора беспилотника – молодого парня-пограничника. Было видно жёлто-бурое поле курума, цепь золотых сталагмитов левее и серебристое пятно в центре.
– Радиации точно нет, – сказал оператор. – Магнитный фон в норме.
– Почему оно не падает? – спросил Фурсенко, имея в виду чешуйчатое «яйцо».
– Возможно, обладает антигравитационным полем, – сказал Долинка.
– Надо взять образец…
– А если это изделие разумных существ? – поинтересовался Венгер. – Да ещё военного назначения?
– Если бы это был военный аппарат, он уже отреагировал бы на полёт беспилотника.
– Это спорно. Наш военный вертолёт не начинает стрелять самостоятельно, если к нему кто-нибудь приблизится.
– Вот я и говорю – надо подъехать и взять образец материала. Возможно, перед нами просто слиток застывшей магмы.
Венгер посмотрел на Фурсенко как на капризного ребёнка.
– Струи магмы не застывают в такой строгой геометрической форме.
– Если вы лично боитесь взять пробу, Константин Филатович, я сделаю это сам.
– Согласуйте свою идею с начальником экспедиции Волконской.
– Мне не нужно ничьё разрешение. Дайте мне инструмент и датчики. Гарик, поехали.
Назар хотел было осадить советника президента, но передумал.
