– Коля, найди им пробники и гамма-радиометр. Ваш секретарь водит багги?
– Он из спецназа Росгвардии, обучен всему.
– Безумству храбрых поём мы песню, – развеселился Домани, вспомнив Горького.
– Лейтенант!
– Слушаюсь, командир!
Стриженный по-модному спутник Фурсенко полез на сиденье багги.
– Возьмите другой аппарат, полегче, – сказал Назар, показав на квадроцикл, принадлежащий Венгеру.
– Э-э, судари мои, – забеспокоился Долинка, – это наша машина.
– Пусть едут, – сказал Назар. – Товарищи, прошу соблюдать осторожность и не рисковать понапрасну. Пять минут туда, пять обратно.
– Вы их отпустите одних?
– А вы предлагаете держать их за руки?
Долинка смешался.
– Нет, но… надо же как-то охранять…
– Не вижу особой надобности в сопровождении, – отмахнулся Фурсенко; он уже чувствовал себя героем. – Седлай коня, Гарик.
Квадроцикл устремился к «яйцу», продолжавшему висеть над краем каменной россыпи.
– Зря вы ему позволили эту авантюру, – неодобрительно покачал головой Венгер. – Выкидыши непредсказуемы.
– Таких людей лучше не останавливать, – сказал Назар. – Они везде и всюду хотят быть главными. Пусть потешится, меньше будет жаловаться чиновникам из Москвы.
Домани поманил Назара жестом.
Они отошли в сторонку.
– Командир, риск благородное дело, конечно, но случись что – этот гусь первым тебя сдаст.
– Что ты предлагаешь?
– Поехать за ними.
– Фурсенко примет это за жест недоверия.
– Тогда давай хоть приготовимся на всякий случай.
Назар помолчал, провожая прыгающий по камням квадроцикл глазами.
– Ладно, возьми карабин.
– И «иголку».
Назар помедлил, кивнул. Николай имел в виду переносный зенитно-ракетный комплекс «Игла-2». Их снабдили этими ПЗРК, помня, как во время нахождения Динло на берегу озера Виви пришлось отбиваться от выкидыша – летающего ящера.
– Хорошо.
Домани убежал к багги.
Квадроцикл пересёк ложбинку, поднялся к голому скальному бугру, над которым пульсировало странное, обросшее металлическими на вид чешуями, отблескивающее ртутью «яйцо». Фурсенко слез с сиденья, но приближаться к неведомо что представляющей штуковине не рискнул. Размахивая руками, он что-то долго объяснял телохранителю, и тот, взяв сумку с инструментом и щуп, зашагал к объекту.
Свидетели его «подвига» замерли, разглядывая сцену в бинокли.
– Он же не достанет до «яйца», – пробормотал Долинка. – Даже если встанет на седло квадра.
Назар тоже подумал об этом, но промолчал. Было интересно, как Фурсенко и его помощник выйдут из положения.
Гарик остановился перед «яйцом», достал измерители полей и излучений, повозился с ними, крикнул что-то шефу. Фурсенко снова замахал руками, давая инструкции.
Гарик поставил сумку на землю, начал таскать камни и складывать под днищем «яйца» подобие пирамиды.
– Молодец, догадался сделать платформу, – одобрительно сказал Долинка.
– Они будут сооружать платформу полдня, – впервые подал голос военный эксперт. – Может, я сбегаю, помогу?
– Не надо, – сказал Назар. – Товарищ хочет доказать свою профпригодность, пусть понапрягается.
Из-за ближней сосново-еловой поросли послышался приближающийся гул, показалась пятнистая багги, управляемая Кружилиным. Рядом сидела Волконская. Машина преодолела подъём и замерла рядом с багги, на которой приехали Хромов и Домани.
Начальница экспедиции как девочка выскочила из кабины, обтянутая серебристо-оранжевым «полярником», подбежала к навесу.
– Что тут у вас происходит?
– Господин Фурсенко пошёл в разведку, – осклабился Николай.
– Куда?!
Назар протянул ей бинокль.
– Он там, у выкидыша.
Фрося прижала окуляры бинокля к глазам.
– Вы что, с ума сошли?! Кто разрешил?! Почему Григорий Максимович пошёл туда один?!
– Во-первых, он не один, а с бодигардом. Во-вторых, он считает себя главнее всех и советов не принимает.
– Немедленно верните их!
– Меня он не послушает. У него есть рация, свяжитесь.
Фрося выдвинула из воротника усик антенны, заговорила нервно:
– Григорий Максимович, вы меня слышите? Немедленно возвращайтесь!
Ответа она не получила. Фурсенко не глядел в сторону поста, продолжая командовать своим помощником.
Гарик подтащил к груде камней плоскую плиту, взгромоздился на неё, поднял щуп, ткнул им в днище «яйца».
Произошло нечто вроде бесшумного взрыва!
«Яйцо» раскрылось беззубой пастью огромного удава, из этой пасти высунулся прозрачно-льдистый язык, накрыл человека и втянул внутрь «яйца». Чешуи сжались, «яйцо» обрело свою первоначальную форму, дёрнулось, словно сделало глоток, и расслабилось, начало пульсировать. Затем медленно поплыло к горе Динло.
– Капитан! – очнулась Волконская. – Быстро туда!
Она вскочила в кабину багги, и Кружилин повёл машину к «яйцу».
Назар заскочил в кабину своей багги, за рулём которой уже сидел Домани.
– Жми!
Понеслись к «яйцу» вслед за машиной Кружилина.
Фурсенко между тем, ошеломлённый случившимся, пятился назад, нервно озираясь, споткнулся о валун, загремел в ложбину, вызвав небольшой камнепад.
Багги Кружилина свернула к нему, однако водитель не учёл скорости потока, и машину сначала развернуло боком, а потом она опрокинулась.
Николай едва не столкнулся с ней, однако успел проскочить камнепад и круто развернул свой аппарат.
Назар выскочил из кабины, сделал два прыжка, подхватил скользившую в ложбину Фросю на руки, и так они и съехали вниз, обнявшись. Назар хотел было вынести женщину наверх, не чувствуя боли в ушибленных ногах, но она прошептала: Фурс… – и он, поставив Фросю на ноги, метнулся к советнику президента, шевелившемуся на камнях и явно потерявшему ориентацию.
– Что у вас, Григорий Максимович? Ничего не сломали?
– К-кажется… ничего…
– Идёмте.
– Куда?
– За мной! – Назар дёрнул членкора за руку, потащил за собой, толчком усадил в багги. – Коля, вылезай!
– Оружие?
– Выгружай! Капитан, за руль!
Кружилин, метнувшийся к Волконской, неуверенно оглянулся.
– Увези его! – махнула ему рукой Фрося.
