– Понятно, продолжайте искать, адмирал, я свяжусь с президентом. Русские сами развязывают нам руки, объявив, по сути, войну. Президент наконец решится на ответ. Где эскадра в настоящий момент?
– В двадцати милях от южного мыса Камчатки.
– Через час, не позднее, можете начать движение к проходу в Охотское море.
– Но, сэр… там их флот…
– Совбез ООН объявил объект WUFO угрозой человечеству. Мы можем делать всё, что захотим, избавляя человечество от страшной угрозы. Не дрейфь, Питер, нас ожидает чудесное будущее, без русских!
– Меня гложут сомнения, сэр…
– Когда WUFO станет нашим, с его помощью мы в два счёта уничтожим Россию!
Рамсфельд пожевал губами, не пряча в глазах откровенного недоверия.
– Но они уничтожили нашу новейшую субмарину!
– Тем более должны ответить! Продолжайте службу, адмирал, готовьте запустить в воздух все наши беспилотники. В том числе ударные. Кто знает, не придётся ли нейтрализовать WUFO в случае, если наши парни до него не доберутся. Скоро я присоединюсь к вам.
Пуппо выключил канал связи, поиграл пальцами на губах, находясь в хорошем настроении, и позвонил президенту. Он должен был подать новость об уничтожении русскими «Форт Нокса» так, чтобы Трапп не задумываясь отдал приказ мобилизовать не только военно-морской флот, но и авиацию, и стратегические ядерные силы для достижения одной цели – объявления объекта WUFO собственностью США!
* * *
Корнеев был хмур и не скрывал своей озабоченности.
Пригласив представителей военно-силового блока в свой кабинет, он не стал отвлекаться на выяснение самочувствия присутствующих, а сразу приступил к теме совещания, вызванного стремительно развивающимися событиями в мире.
Кроме министра обороны, недавно вернувшегося из Хабаровска, на совещание были приглашены директор ФСБ Колесников, директор Службы внешней разведки Спирин, начальник Генштаба Лебедев, секретарь совета безопасности России Павлов, министр иностранных дел Голицын и начальник научно-технического Центра ФСБ Звягинцев.
– Прошу вас, Даниил Фотиевич, – сказал Корнеев. – Доложите обстановку.
Присутствующие раскрыли свои планшеты. Без этого теперь не обходилась ни одна встреча на высшем уровне.
– Совет безопасности ООН объявил Динло собственностью всего мира, – сдержанно заговорил Колесников. – Эфир забит воплями либеральных журналюг и политиков об «угрозе человечеству». А Россия якобы не даёт возможности ликвидировать угрозу.
– Самое плохое, – добавил министр обороны, – что эта угроза муссируется не только западными СМИ и главами вражеских государств, особенно ближайших, но и президентами прежде лояльными, как в Европе, так и в Америке.
– Даже братья-китайцы возбудились, – кивнул директор СВР. – Их флот движется к северу Японского моря.
Все выжидательно посмотрели на президента.
Он молчал, глядя на экран своего персонального компьютера, показывающего толпу демонстрантов в Германии, осаждавшую посольство России. Все необходимые шаги были сделаны, меры приняты, российские государственные деятели на всех уровнях терпеливо объясняли слушателям и политикам других стран реальное положение дел на востоке страны, однако крикунов, недоброжелателей и откровенных врагов было слишком много. Россию и так злобно обвиняли во всех грехах, рисуя её в глазах обывателей мира агрессивным чудовищем, а здесь речь шла о непредсказуемых последствиях контакта с «диким НЛО», и ненависть в речах обвинителей зашкаливала.
– Николай Фёдорович, – наконец отвлёкся от экрана Корнеев, посмотрев на министра иностранных дел, – что мы можем сделать ещё на дипломатическом уровне, кроме наложения вето на резолюцию Совбеза ООН собрать Генассамблею по проблеме вмешательства в наши внутренние дела?
Голицын, темноволосый, с залысинами, морщинистый, известный в соцсетях ещё и как хороший поэт, уравновешенно-спокойный, поднял карие глаза.
– Министерство делает всё, что в наших силах, Сергей Сергеевич. Но, боюсь, этих усилий разрядить обстановку недостаточно. Нужны другие меры.
– Какие?
– У нас есть три верных союзника, – мрачно проговорил Андреев. – Армия, авиация и флот.
Голицын посмотрел на него, но комментировать слова министра не стал.
– Ситуацию может разрядить только ваша личная встреча с американским президентом.
По кабинету прошло движение. Присутствующие отреагировали на предложение главы МИД жестами, пожатием плеч и улыбками, хотя вслух своего мнения никто высказывать не решился.
– Вы думаете, он пойдёт на контакт? – усмехнулся Корнеев.
– Пойдёт, – кивнул Голицын. – Он чувствует себя победителем. Нам следует приготовить хороший аргумент, чтобы сбить с господина Траппа американскую спесь.
– Интересная мысль. Какой аргумент вы предлагаете?
Голицын посмотрел на Звягинцева.
– Пусть Роман Семёнович подумает над вариантами. Динло – его епархия. Мы, конечно, можем пригрозить Штатам применить оружие, но это будет выглядеть не просто вызовом пиндосам… простите за жаргон… не просто американцам, но вызовом всему миру. Нас не поймут ни враги, ни друзья.
В кабинете стало тихо.
Президент побарабанил пальцами по столу, не отрывая взгляда от экрана: генсек НАТО Ян Болтунберг с пеной у рта доказывал корреспонденту вину России перед человечеством, оправдывая военную эскалацию и посыл военно-морского флота НАТО к берегам Камчатки.
– Возможно, вы правы, Николай Фёдорович. Играть с огнём в нынешней ситуации опасно. Георгий Павлович, что мы имеем на восточном фланге?
– Пограничные войска подняты по тревоге…
– Знаю, меня интересует соответствие сил.
– Наш восточный флот имеет в своём составе шестьдесят боевых кораблей, в том числе два крейсера, двенадцать эсминцев и двенадцать атомных ракетоносцев проектов «Ясень М» и «Хаски». Не считая катеров и подводных дронов. Подтягивается Северный флот. На готовности черноморская и каспийская флотилии с «калибрами». У американцев более девяноста судов, в том числе четыре авианосца и двадцать эсминцев. Плюс флот НАТО – около сорока кораблей. Ну, и китайский флот – около двадцати боевых единиц.
– Китайцы поддержат нас, – сказал Голицын.
– К сожалению, китайцы ведут себя непредсказуемо, – сказал Колесников. – Поддержка лишь на словах, зато они скорректировали орбиту своей станции «Тяньгун-1» так, что она теперь будет регулярно пролетать над Джугджуром. А учитывая то обстоятельство, что на борту станции может быть рельсотрон, ждать от них можно что угодно.
– В принципе мы проигрываем количественно, – закончил Андреев, – но по ударной мощи мало в чём уступаем противнику. Это если не учитывать наши СЯС, способные достать Америку в любой момент.
