– Мы не собираемся затевать всеобщую войну, – покачал головой Корнеев. – Но американцы, ослеплённые своей безнаказанностью и мнимым превосходством, уважают только силу, поэтому эту силу мы должны показать. Вряд ли они рискнут атаковать Динло ядерными ракетами, но провокацию устроить могут, кинув тот же гиперглайдер, как в прошлый раз. Чем мы ответим?
– «Красухой», – улыбнулся начальник Генштаба.
Корнеев пустил морщины по лбу, с сомнением глядя на него, и министр обороны добавил:
– До Джугджура не долетит ни один самолёт, ни одна ракета, Сергей Сергеевич. Мы установили в районе посадки пришельца три трассовых РЛС «Сопка-2» и РЭБ последнего поколения «Красуха-4». Об испытаниях этого комплекса на полигоне в Крыму я вам докладывал. Противник не знает о возможностях модернизированной четвёртой «Красухи».
– Можно как-то продемонстрировать эффективность этого защитного оружия? Так, чтобы серьёзно отбить охоту американцам приближаться к нашим берегам?
Андреев и начальник Генштаба переглянулись.
– Надо подумать, – сказал Лебедев.
– Думайте, товарищи, но побыстрее. Ещё аргументы для господина Траппа?
– Разрешите, Сергей Сергеевич? – привстал Звягинцев.
– Слушаем вас, Роман Семёнович, сидите.
– Как стало известно недавно, – произнёс начальник НТ-центра, – внутри Динло находится наш специалист, учёный физик Леонтий Хромов. Точнее, двое товарищей, он и эксперт из Томска Марина Лебедева.
– Моя сестра, – мрачно добавил начальник Генштаба.
Звягинцев смешался, посмотрел на него недоумённо.
– Извините, Иван Леонидович, не знал…
– Продолжайте, Роман Семёнович.
Звягинцев собрался с мыслями.
– По некоторым данным, они там живы, но почему-то не могут выбраться наружу. Можно попробовать направить в Динло парламентёра.
– Вы не себя имеете в виду? – хмыкнул Андреев.
Звягинцев покраснел.
– Нет, я не гожусь, здоровье не позволит. Но если прикажете…
– Не отвлекайтесь, Роман Семёнович.
– Брат Леонтия Хромова, майор Назар Хромов, находится сейчас в зоне событий и мог бы… рискнуть…
– Насколько мне известно, все наши попытки проникнуть внутрь пришельца заканчивались неудачей.
– Не все, во время нахождения Динло на берегу озера Виви тот же Назар Хромов и полковник Волконская смогли побывать внутри пришельца и остались живы.
– Благодаря чудесному стечению обстоятельств, – проворчал Лебедев.
– Вы полагаете, ему удастся сделать это ещё раз?
– Не уверен, – признался Звягинцев огорчённо. – Однако он знает, с чем придётся столкнуться. К тому же это единственный шанс спасти брата… и Марину Леонидовну. А главное – выяснить причину возвращения Динло и степень угрозы.
Корнеев задумался.
Колесников наклонился к уху начальника НТ-центра:
– Когда вы в последний раз разговаривали с Волконской?
– Сегодня утром.
– У неё всё в порядке?
– Жалуется на Фурсенко, – понизил голос Звягинцев. – Ставит палки в колёса, командует, ведёт себя по-хамски, будто он не членкор, а пахан.
Глава ФСБ глазами показал на президента.
Звягинцев кивнул.
– Хорошо, – сказал Колесников, – я поговорю с Сергеем Сергеевичем, чтобы его отозвали.
– Наверно, это действительно шанс, – подвёл итого своим размышлениям Корнеев, – и его надо реализовать. Тем более что на кону конфликт со всеми конкурентами. Вернёмся к американцам. На что может пойти Трапп?
Присутствующие заёрзали, переглядываясь.
– Трапп не всегда предсказуем, – сказал директор СВР, – но если с ним разговаривать на равных, он вменяем. А вот министр обороны США – явный псих, жестокий и беспринципный.
– Не согласен, – вырвалось у Звягинцева.
– Почему?
– Не надо перекладывать поведение нынешних руководителей Штатов, а также Украины, Польши, Прибалтийских стран на психиатрию. Я работал в НИИ судебной психиатрии имени Сербского и точно знаю, что жестокость не является признаком сумасшествия. Самые чудовищные преступления совершаются вполне здоровыми психически людьми. Что касается Пуппо, то у него просто отсутствуют нравственные качества. Это врождённый подонок, которого не смогут изменить ни воспитание, ни лечение. Никакие формально утверждённые социальные нормы ему не доступны. Это человек без тормозов, а точнее – нелюдь, считающая себя сверхчеловеком.
– Эк вы его не любите, – крякнул начальник Генштаба.
– Пожалуй, соглашусь, – кивнул Голицын.
– Значит, вы считаете, Пуппо может пойти на обострение ситуации? – задумчиво сказал Корнеев.
– Уверен, он и Траппа способен подставить.
– Но ведь Трапп – главнокомандующий.
– Президент Трапп хороший бизнесмен, но отвратительный политик, поэтому он вполне может поддержать министра, тем более что ему со всех сторон внушают идеи «богоизбранности» американцев и их глобального превосходства. К тому же мы потопили их субмарину.
Корнеев вскинул голову.
– Мы… потопили… их субмарину?
Голицын озадаченно посмотрел на министра обороны.
– Ну, да… вчера… или я что-то неправильно понял?
Андреев побагровел под взглядом президента, встал.
– Подводная лодка класса «Инвизибл», Сергей Сергеевич… мы обнаружили её у Мальминских островов. Я отдал приказ…
– Зачем? Нельзя было заставить всплыть?
– Береговая зона, много секретных объектов, золотодобытчики, подводный полигон… она в любой момент могла нанести удар «Томагавками» по Охотску, Хабаровску или Владивостоку. К тому же она высадила десант.
Вопреки ожиданиям приглашённых, затаивших дыхание, Корнеев выслушал министра с прежним задумчивым видом.
– Всё одно к одному… нас буквально кто-то подталкивает к войне… хотя вы не имели права, Георгий Павлович, действовать активно, не извещая меня.
– Виноват! – вытянулся Андреев. – Готов понести ответственность!
– А вы говорите – Пуппо жесток. – Корнеев усмехнулся. – Мы ему ни в чём не уступаем. Если об инциденте узнают в Пентагоне…
– Узнают, Сергей Сергеевич, хотя ликвидация прошла в абсолютно секретном режиме. Лодка не выйдет на связь, и спецы в Пентагоне догадаются, что произошло.
– Американцы каким-то способом могут найти потопленную субмарину?
– Вряд ли, их спутники не имеют возможности прощупать толщу воды в триста метров.
– Садитесь, генерал. Мы можем скрытно переместить лодку под водой подальше от Мальминских островов?
