Сердить Стерляжего сейчас, пожалуй, не стоило. Но почему никто никогда не интересуется эмоциями подчиненных?
– Будешь и дальше работать, – сказал он с угрозой. – Как миленький будешь.
– А что, если я в следующий раз промахнусь? Нет, не нарочно, разумеется. Как можно такое подумать? Просто от отвращения к работе и вызванных им ошибочных действий. Тогда как? А если бы я промазал сегодня и «Пасифис» подобрал спутник?
– Уйди с глаз долой, – сказал Стерляжий.
Я ушел. Вернее, уплыл. А как было бы хорошо четко развернуться и выйти, хлопнув дверью, без слов дав понять: кранты и баста! На-до-е-ло!
В кают-компании ошивался без дела Димка Фролов, смотрел по видику «Аттилу, предводителя гуннов» и зевал. Узрев меня, он всколыхнулся и подвспыл, как аэростат, которому удлинили привязочный трос.
– Как настроение? – поинтересовался он. – Загнал шар в лузу?
– Чего ж не загнать-то, – пробурчал я. – Луза большая.
– Не скажи, – оживился Димка. – Я в позапрошлый раз два захода делал, едва горючки хватило вернуться. Попадания вижу ясно – вот они, – а цель почти не тормозится, только вращается, как ненормальная. Шесть попаданий, и все до одного касательные. Ну не свинство?
– Стрелять лучше надо.
– Кто из нас лучше стреляет, это еще вопрос, – отпарировал Димка. – Да чего там вопрос. Нет никакого вопроса. Я лучше стреляю.
– Тогда автоматика наводки барахлит.
– Проверяли – нет. Да ты же и проверял, помнишь? Если бы барахлила, я бы вообще никуда не попал.
– Ну, значит, гнутие ствола, – сказал я, теряя терпение. – Отдай Стерляжему, пусть разогнет о коленку. У него мослы здоровые.
– Издеваешься, да?
– Чего ты от меня хочешь? – спросил я.
– Ты сегодня какой-то невеселый, – прозрел Димка. – Случилось чего, а?
– Да ничего особенного. Обрыдло мне все. Вниз хочу.
– И что ты внизу будешь делать?
– Это уж мое дело. Что захочу, то и буду. Может, напьюсь для начала. А спутники сбивать – не могу больше. Они же беззащитные. Как дети.
– Ничего себе детки, – поразился Димка. – Ты хоть знаешь, что эти спутники умеют?
– Гореть в атмосфере они умеют, и то с нашей помощью… Только не надо политграмоты! Тошнит уже.
– Та-ак, – с интересом протянул Димка. – Свят впал в депрессуху. Свершилось наконец-то. Устал всех на уши ставить. У всего «Грифа» праздник, потому что Свят смысл жизни ищет. Найдешь – расскажи, не забудь. А пока плыви-ка ты лучше в спальный модуль, там сейчас Надя, она тебя утешит…
– Тебе когда последний раз морду били? – спросил я, сатанея.
– А что? Э, да ты меня не так понял! Я говорю, иди побеседуй с ней. А ты что подумал? Побеседуй, говорю, способствует. А со мной – не способствует. Кстати, драться на станции – моветон, за это можно на Грыжу загреметь в два счета, а насчет «пойдем выйдем» я с тобой и разговаривать не стану – холодно снаружи и воздуха нет… И вообще я кино смотрю, а ты мешаешь. Ты глянь, какое название – «Аттила, предводитель гуннов»! Американцу надо сразу объяснить, что Аттила вел именно гуннов, а не индейцев и не русских, иначе он фиг поймет. Нет, Свят, я тебе вот что скажу: надо сбивать их спутники, надо! Хорошее это дело. Когда кучка яйцеголовых умников зависит от мнения миллионов безграмотных обывателей, жди беды. Что? Не зависит? Это ты ляпнул, не подумав. Мозги обывателю дурят, что правда, то правда. На месте функционеров Власти я бы и сам так делал – стадом баранов управлять легче легкого. Баран сам виноват, что его можно убедить в чем угодно, особенно в его бараньей свободе и непопираемом достоинстве. Но ведь не абсолютно же! Не бывает абсолютного информационного зомбирования. Не получается пока стопроцентной гарантии. Ты только представь себе, что выйдет, если баран перестанет жевать жвачку и начнет думать! Бр-р… Лучше не представляй, не надо. А откуда берутся функционеры? Да вербуются из того же бараньего стада, потому что умненькие иммигранты в лучшем случае выполняют роль экспертов и не допускаются до реального влияния на события. Недостаточно лояльны, видите ли! Их предкам не досталось билета на «Мэйфлауэр»! А у нас что, не так?
– У нас не так, – отмел я и сделал попытку удалиться. Когда Димка гонит волну, лучше не находиться поблизости, чтобы не быть смытым. Димку несло редко, но обильно.
– Стой! У нас то же самое, то есть сейчас еще это не очень заметно, но будет! Знаешь, за что я уважаю коммунистов? За то, что они вырастили себе на головную боль огромную армию интеллигентов и полуинтеллигентов. Черт их разберет, зачем им это понадобилось. Может, для того, чтобы жизнь медом не казалась, а может, на овощебазах персонала не хватало. Кстати, в конце концов эта армия и уделала Совсоюз на фиг… И она еще жива, так что, будь добр, подожди одно-два поколения, а тогда уже мы загнием заживо в свое удовольствие. Будут тебе здоровые, сытые, гордые и свободные бараны, преисполненные самоуважения и дешевого патриотизма… толпами будут! Отарами! Бе-е-е… Тоже выродимся, как эти… А что до головастых иммигрантов, то подожди, когда к нам станут иммигрировать не только из Азии и Африки…
– Долго ждать придется, – сказал я, стараясь занять выгодную позицию для бегства.
– Авось дождемся. А что, лучше смотреть издали на счастливую баранью жизнь да щелкать зубами? Может, ты и не такой, а я в душе баран, только в волчьей шкуре. Мне, может, тошно от того, что я не совсем баран. Я, может, хочу, чтобы мое туловище жило так, чтобы ему, туловищу, уже ничего нового не хотелось. Я счастливым быть хочу, причем как можно скорее и за чей угодно счет! С какой стати мне думать о чужой отаре? Спутники их расстреливаем – ну и правильно делаем, им же на пользу. С противоядерным зонтиком над головой они вовек не озаботятся ничем иным, кроме жратвы и секса, они под зонтиком не только сытые, но еще и наглые… Э, ты куда?
Куда, куда… Куда угодно, лишь бы подальше от этой балаболки с его баранами, гуннами и Аттилой. Счастливым ему, видите ли, быть хочется да еще за чей угодно счет! Ну насади тогда на финку прохожего, у которого слишком уж явно топырится бумажник, и наслаждайся счастьем, коли ты такой последовательный! Так ведь нет, Димка опять начнет уверять, что я его неверно понял, и вообще никакое это не счастье всю жизнь помнить о том, что самолично отправил прохожего на тот свет. Вот если бы это сделал кто-то другой и желательно подальше от тебя, где-нибудь в слаборазвитой стране…
Ну тогда, конечно, другое дело.
Чепуха это все, точными подобиями американцев мы никогда не станем, даже если полюбим бейсбол, привыкнем к неграм и поголовно научимся стучать в полицию на соседей. Станем хуже. Все, что делается «по образцу», получается хуже оригинала. Одна радость: в России никогда и ничего не удавалось доделать до конца. Тем и утешимся…
В спальном модуле Надя укладывала спать глупую куклу Аграфену. В смысле – фиксировала ее ремнями на лежанке. На моей, между прочим.
