– Анатолий Порфирьевич! – завопил я. – Вы видите? Эй, там!..
– Это мираж, – спокойно сказал Максютов. – Фантом. На картинке с твоего чипа он есть, на телекадрах – нет. Тебя пытаются одурачить. Не обращай внимания.
Словно услышав эти слова, морок исчез. Ф-фу-у!.. Сердце еще попрыгало в грудной клетке, отдавая болью в бок, затем начало успокаиваться.
Ладно. Исчез осязаемый призрак – туда ему и дорога. Расстраиваться не стану. Делу – время.
– Алексей! – позвал Максютов.
– Я занят, – невежливо ответил я. – Не мешайте.
Может быть, центр управления действительно тут? Иначе для чего Монстру понадобилось фабриковать отвлекающие миражи?
Допустим. Примем как рабочую гипотезу.
Я обернулся к Настьке и обомлел. Ее не было. Лишь полосатый капроновый шнур, провисая посередине и покачиваясь, в двух шагах от меня уходил в стену.
Нет…
«Да!» – крикнул кто-то во мне. Да. Это случилось. Поганая тварь сглотнула моего ребенка, единственное, ради чего мне стоило жить. Что ей стоит перекусить соединяющий нас шнур и вышвырнуть меня вон?
Что-то сломалось во мне. Неведомая пружина, закрученная до звона, не выдержав, лопнула, брызнув осколками вовне.
– Сволочи! – заорал я не своим голосом. – Вы все, там! Гады! Со своими экспериментами!
– Алексей, не кипятись, – посоветовал Максютов. – Попробуй пройти.
– Куда?! Блин…
– Туда. Прекрати истерику.
Как ни странно, его спокойный голос помог мне прийти в себя. Я сделал шаг, другой и на третьем почувствовал, что прохожу сквозь стену. Она не была мороком – что-то вещественное, вроде желе, создающее сопротивление, но не липнущее к телу, обтекло меня и осталось позади.
За стеной открылось почти такое же помещение. Настька была здесь; как всегда – язык наружу.
– Дяй няняку!
– Я тебе покажу няняку! Ты почему ушла?
– Двель, – сказала дочь.
– Где дверь?
– Тям.
Час от часу не легче. Она увидела дверь там, где ее не увидели ни я, ни Максютов. Она прошла туда, где был открыт путь и куда ее, может быть, ЗВАЛИ…
На всякий случай я ощупал стены – иных невидимых дверей не нашлось. Спасибо и на том.
– Алеша, попробуй здесь, – снова предложил Максютов.
А что мне, собственно, остается делать? Сейчас попробую… вот только слегка успокоюсь. И не при помощи чипа, а сам. Максютов подождет.
– Няняку!
– Сейчас дам, мое солнышко. Сейчас…
Что может являться «рычагами управления» Монстра? Может быть, кодовое слово – вернее, понятие, поскольку Монстр видит нас насквозь и не нуждается в произнесенных словах? Такая возможность нами обсуждалась и после принятия «человеческой» гипотезы происхождения Монстра не казалась чересчур фантастичной.
Ну что ж, поехали.
– Управление, – попробовал я наугад.
Никакого эффекта.
Ну и правильно. С какой стати Монстру слушаться меня? Кто я такой? Крестцовый мозг диплодока обязан знать свое место.
– Солнышко мое, скажи «управление», – попросил я.
– Улеие, – булькнула Настька. Мне оставалось лишь надеяться на то, что она повторяет не совсем механически, что какое-то подобие образа возникает в ее голове при повторении слова. С чего бы Монстру, заявившемуся к нам из будущего, понимать один из древних языков?
– Не так. Уп-рав-ле-ни-е. Еще раз.
– Уплавление.
«КОМАНДНЫЙ ЦЕНТР. КОМАНДА НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА».
Ага!.. Все-таки он откликнулся! И как похоже на нас – «командный центр»… Вероятно, он перевел свои понятия в иные, привычные нам, если только это не сделал мой собственный мозг. Монстр не говорил – внушал.
Как был бы рад Топорищев! Теперь и только теперь его гипотеза получила полное подтверждение.
«ЧИППИ! ВОЗМОЖНЫЙ НАБОР СМЫСЛОВЫХ КОДОВЫХ СЛОВ-ПОНЯТИЙ, БЫСТРО».
Есть. Список из восьмисот сорока шести слов.
«ОТСЕВ НАИМЕНЕЕ ВЕРОЯТНЫХ».
Новый список, покороче. Сто четырнадцать слов. Все равно Настьке не по зубам. Ни терпения не хватит, ни «сникерсов».
«ДАЙ ДВАДЦАТЬ НАИБОЛЕЕ ВЕРОЯТНЫХ!»
Готово. Хотя нет никакой гарантии, что Монстр откликнется на эту двадцатку. И вообще кодовое понятие запросто может состоять не из одного слова. Если перебирать все, мы просидим тут месяц, да и не каждое словосочетание способна выговорить моя дочь. Но все-таки шанс.
– Теперь скажи «лечение».
– Неть, – сюсюкнула Настька. – Не хосю.
И неудивительно.
– Это игра, – объяснил я. – Интересная игра. Я говорю слова, ты их повторяешь. Если повторяешь правильно, сразу получаешь няняку. Сыграем в такую игру?
– Дя.
– Начали. Ле-че-ни-е.
– Лесение.
«КОМАНДА НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА».
Так.
Я отломил кусочек «сникерса». Приходилось ждать. Когда Настька ест сладкое, она занята всерьез и не умеет делать ничего другого.
– Вме-ша-тель-ство.
– Месальство.
– Попробуй еще раз.
– Вме-са-тель-ство.
«КОМАНДА НЕ ИМЕЕТ СМЫСЛА».
Новый шоколадный кусочек.
– Ре-монт.
– Лемонт.
Опять мимо.
– Об-слу-жи-ва-ни-е.
– Обсюзивание.
Мимо.
Десятый вариант… Новый «сникерс». Пятнадцатый вариант… Двадцатый…
Мимо. Мимо. Мимо.
«ЧИППИ, СЛЕДУЮЩУЮ ДВАДЦАТКУ!»
«ВЫПОЛНЕНО».
Ни хрена я отсюда не сдвинусь. Буду тупо долбить в одну точку, как дятел, пока в списке останутся слова-понятия. Иначе нам отсюда не выбраться. Когда дочь не сможет больше поедать шоколад, сделаю паузу такой продолжительности, какая понадобится. Все равно нет другого выхода.
– Ра-бо-та.
– Лабота.
Пальцем в небо.
– Сим-би-оз.
– Симбиось.
Мимо.
– Скажи «со-дру-же-ство».
– Содлузество.
«ДОСТУП».
Сначала я не поверил. Так просто?
Да. Именно так.
– Диагностика! – скомандовал я.
Никакого ответа. Ну правильно: разве я партнер для Монстра? Или хозяин? Вот она, хозяйка, сидит на корточках и мусолит кусок «сникерса», по моей оплошности, слишком большой, а значит, придется ждать.
