– Ракетчик! – рык Порфирьева звучал устало и глухо. – Мы развернули ретранслятор.
Несколько минут в эфире стоял лишь треск помех, но ни капитан, ни остальные не проронили больше ни звука.
– Мои инженеры видят его в сети, – наконец ответил незнакомец. – Но система запрашивает биометрический пароль. Где он?
– У Овечкина, – равнодушно прорычал Порфирьев. – Это его биометрия.
Секунд двадцать незнакомец не отвечал, видимо, советовался со своими инженерами, потом заговорил вновь:
– И ввести его можно только с нашей стороны, – он усмехнулся. – Капитан, откуда такое недоверие за час до интоксикации с передозировкой?
– Возникло за час до интоксикации с передозировкой, – голос капитана звучал пугающе безразлично.
– Я всего лишь требую честного соблюдения нашего уговора, – тон хозяина «Подземстроя» стал враждебным. – Ни больше, ни меньше. Но если вы больше в нем не заинтересованы – дело ваше.
– До интоксикации остался час, – все так же безразлично ответил Порфирьев. – Мы развернем базу, но энергии у нас нет, фильтровентиляционную установку не запустить, отопление тоже. Долго мы не проживем. Учитывая, что у тебя нет врачей, даже если ты запустишь нас внутрь, скорее всего, кто-нибудь все равно умрет. Поэтому – да, ракетчик, мы больше не заинтересованы в договоре. Поэтому я даю тебе пять минут на размышление.
– Да ну? – голос хозяина повеселел. – И что потом?
– Потом ты останешься без скважины, – по-прежнему равнодушно прорычал капитан.
– Ты ее спрячешь? – хозяин не скрывал насмешки. – Надежно?
– Я ее взорву, – коротко объяснил спецназовец. – Надежно.
В эфире вновь возник едва слышный шум, и на связь вышел другой голос.
– «Варяг», это ты? – угрюмо уточнил он.
– Я, – невозмутимо ответил Порфирьев. – Кто ты – мне наплевать.
– Я «Абрек», – новый голос зазвучал еще угрюмее. – Спецназ РВСН. Я стрелял с тобой в финале на соревнованиях среди спецподразделений в восьмом году. Тебе привет от «Мангуста».
– Я рад, что вы оба выжили, Андрей Исмаилович. – Интонации Порфирьева не изменились.
– Не лезь в бутылку, Варяг, – тон собеседника стал мягче. – Давай договоримся!
– Давай, – безразлично согласился капитан. – Вы забираете всех наших и ретранслятор в придачу. Может, кто-нибудь из них еще выживет. У нас тут три студентки меда, две бестолковые, но одна вроде соображает, даже что-то там окончила экстерном по биорегенераторам. Так что я напоследок рекомендую их все-таки взять. Лучше, чем ничего. Потому что скважину твой хозяин не получит.
– Не дури, Варяг, у вас же договор…
– А я передумал, – перебил его Порфирьев. – Я больше не хочу в «Подземстрой». Я устал от таких тварей, как он. Слишком много их было в моей жизни. Все, он наказан. Я остаюсь здесь. И скважину я взорву. Но ты можешь попытаться отбить ее у меня. Отыграешься за проигрыш в финале.
В эфире мгновенно зазвучал голос хозяина «Подземстроя»:
– Ты чего, капитан?!! – На этот раз он был предельно дружелюбен, взволнован и искренне опечален: – Опомнись! Не надо ничего взрывать! Мы запустим всех! Я погорячился, признаю! У меня тоже нервы на пределе, не выдержал! Откуда я знал, что вы не блефуете насчет интоксикации? По нашим расчетам, у вас должно было быть почти шесть часов! Сейчас мы откроем ворота!
– Я дал тебе пять минут, – ответил Порфирьев. – Осталось три.
– Боже мой, ты что, спятил?! – ужаснулся хозяин. – О людях своих подумай! Что толку было их спасать, если мы все тут умрем без воды! Кто-нибудь, образумьте его! Овечкин! Где ты, твою мать, когда нужен?!
– Олег… – осторожно прошептал Антон. – Может, хватит?.. Мы уже достигли взаимопонимания…
– Пусть сначала запустит всех внутрь и поместит в медотсек хотя бы ребенка. А там я подумаю.
Хозяин «Подземстроя» тихо выругался, еще раз заявил, что никого не собирается и не собирался бросать на произвол судьбы, это были нервы, не более, и вообще, они сами виноваты, глупо играть в игру «нашла коса на камень» в ситуации, когда у всех жизнь висит на волоске. На этом он передал связь кому-то из своих помощников и вышел из эфира. Помощник был само участие, сообщил, что лифт и встречающая команда уже поднимаются к поверхности, и попросил всех собраться у ворот. Порфирьев велел людям выполнять полученные указания и снова исчез в темноте. Пока солдаты вытаскивали из пассажирского отсека находящегося без сознания Ивана Вахидовича, Ингеборга вылезла из кабины, споткнулась обо что-то под толстым слоем снега и налетела на незаметный в ночи силуэт капитана.
– Под ноги смотри, – Порфирьев удержал ее от падения. – Пошли, заберешь вещи. Подруг возьми!
– Вы же не останетесь здесь, правда? – Ингеборга с тревогой всматривалась в его лицо, но в сливающемся с окружающей темнотой шлеме разглядеть что-либо было невозможно. – У вас меньше часа до интоксикации! И передозировка!
– Здесь кроме меня еще двенадцать человек, у которых меньше часа до интоксикации и передозировка, – без особых эмоций парировал капитан. – Биорегенераторов на всех не хватит.
– Я попытаюсь помочь всем! – с жаром воскликнула девушка. – Если сделать все правильно! Это сложно, но вполне осуществимо! Я защищала курсовой проект по способам биорегенеративной терапии радиологических поражений как раз на эту тему! Если мне разрешат работать с…
– Если разрешат – тогда и увидим, – перебил ее Порфирьев, растворяясь в темноте. – Не отставай! Времени мало. Забирайте свои тряпки и топайте к воротам. – В его голосе зазвучала ирония: – Советую тащить все самостоятельно, чтобы ничего не пропало, раз там пять тысяч рыл набилось вместо двух. Ракетчику небось непросто!
Ингеборга отыскала Кристину со Светланой, испуганно жмущихся возле борта вездехода, и увлекла их за собой. Заметить капитана уже не получалось, но от вездехода до волокуши вела широкая колея, протоптанная мужчинами, и добраться до цели оказалось не сложно. Порфирьев обнаружился возле вырезанной в борту волокуши дыры, подал девушкам вещи и приказал пошевеливаться. Кристина со Светланой, неуклюже сжимая чемоданы, поспешили обратно, Ингеборга шла следом, часто оглядываясь, чтобы убедиться, что капитан двигается за ней. Он здесь не останется, невольно убеждала она себя, его просто разозлил этот урод из «Подземстроя», что неудивительно, потому что ее он тоже разозлил! Сейчас Олег успокоится, и все будет хорошо…
Идти по дну прорытого к входу в «Подземстрой» каньона было не так страшно, как по утопающей в океане радиоактивной пыли пустоши, усыпанной скрытыми под черным снегом обугленными обломками. Луч фонаря скользил по неровным стенам, освещая все сильнее уходящие вверх стены, и это давало ощущение хотя бы какой-то безопасности. По крайней мере, тут не заблудишься, если тебя собьет с ног ураганом… Каньон оказался довольно длинным, и дорожная сумка с вещами становилась тяжелее с каждым пройденным десятком метров. Вообще эту сумку можно было надеть на спину, как рюкзак, но в неудобном скафандре проделать такое оказалось слишком трудно, и девушка сосредоточенно тащила поклажу, не отрывая взгляда от пятна фонаря, ползущего под ногами.
