– Здесь все абсолютно конфиденциально.– Хозяйка склада
заговорщически подмигнула клиенту.– Главное, не опаздывайте с оплатой.
Коробки с банкнотами он переносил под покровом ночной тьмы,
по одной за раз, настороженно поглядывая на видневшуюся вдалеке фигуру
охранника. Боксы ничем не отличались друг от друга, и когда увесистая тара
заняла свое место в углу, Рэй вторично дал себе слово, что не станет
заглядывать сюда через день. Никогда раньше богатство в три миллиона не
представлялось ему такой обузой.
Гарри Рекс не звонил. Он ограничился лишь второй бандеролью
с письмами и газетными вырезками. Рэй вскрыл все конверты в поисках очередного
анонимного послания, но ничего подобного не оказалось.
Закончились экзамены. Впереди была церемония выпуска, после
которой университет до осени опустеет. Рэй уже попрощался со своими студентами
– со всеми, кроме Джоан Кейли. Та сообщила, что намерена провести лето в
Шарлотсвилле, и напомнила профессору о данном обещании.
– Давай дождемся, когда ты перестанешь быть студенткой,–
сказал Рэй, проклиная свой длинный язык.
Оба находились в его рабочем кабинете, дверь – нараспашку.
– Осталось всего несколько дней.
– Совершенно верно.
– Тогда почему бы не назначить дату?
– Будем уважать существующие порядки. Сначала – выпуск.
Одарив его многозначительной улыбкой, Джоан вышла. Рэй
понял, что просто так от нее не отделается. Подошедший из противоположного
конца коридора Карл Мерк проводил фигуру Кейли долгим оценивающим взглядом.
– Какие пропорции!
Рэй слегка смутился.
– Она мне и шагу ступить не дает.
– Будь осторожен. Ты далеко не первый, кто ее заинтересовал.
Они стояли на пороге кабинета. Карл вытащил из кармана чуть
помятый, странного вида конверт.
– На, полюбуйся.
– Что это?
– Приглашение на «Бал дроздов».
– Как ты сказал?
– Первый и, по-видимому, единственный в своем роде бал в
честь дроздов. Грандиозный благотворительный вечер, цель которого – обеспечить
в окрестностях города сносные условия для жизни птиц. Глянь, кто устраивает
вечеринку.
Рэй медленно прочел первую строку: «Вики и Лью Родовски
имеют честь пригласить Вас…»
– Носорог занялся спасением пернатых. Трогательно, правда?
– По пять тысяч долларов с пары?– Он не верил своим глазам.
– Для Шарлотсвилла это, безусловно, рекорд. Конверт, который
ты держишь в руке, пришел на имя декана факультета. Он, видишь ли, в списке
почетных гостей. О нас с тобой не вспомнили. Но сумма шокировала даже его
супругу.
– Сьюзи? Она же высечена из камня.
– На первый взгляд. В общем, Родовски послал приглашения
двумстам семьям. Рассчитывает собрать около миллиона и научить всех, как нужно
вести подобные дела. Сьюзи говорит, пусть радуется, если придет человек сорок.
– То есть сама она туда ни ногой?
– Ни в коем случае, и декан безмерно рад этому. По его
словам, впервые за десять лет жена решилась пропустить столь великосветское
мероприятие.
– А музыку обеспечивают «Дрифтере»?– Рэй пробежал глазами
программу вечера.
– Группа запросила с него пятьдесят тысяч.
– Идиот.
– Знай наших! Прибывает какой-то клоун с Уолл-Стрит,
подбирает себе новую жену, покупает ранчо, начинает швыряться деньгами и
считает собственную персону звездой первой величины.
– Меня там не увидят.
– Тебя и не приглашали. Бумажку можешь сохранить на память.
С этими словами Карл зашагал по коридору, а Рэй вернулся в
кабинет, небрежно бросил конверт на стол. Опустившись в кресло, смежил веки и
предался мечтам. Перед глазами возникла Джоан Кейли в черном вечернем платье, с
обнаженной ниже талии спиной и глубоким вырезом на груди. Крутобедрая,
тринадцатью годами моложе Вики и в тысячу раз привлекательнее. Вот она берет
его за руку, ведет танцевать. Славящиеся своим пристрастием к рваным ритмам
«Дрифтере» вдруг начинают медленное танго. Гости не сводят с пары изумленных
взглядов и шепотом переспрашивают друг друга: «Господи, кто это?»
Приняв брошенный вызов, Вики тянет в центр зала своего
супруга. На Лью сшитый модным портным смокинг, который, правда, не скрывает
округлого брюшка; из-за ушей торчат пучки седоватых волос. Родовски, Родовски,
старый ты козел, пытающийся снискать уважение окружающих дурацкой заботой о
птицах! Неизлечимый артрит делает тебя похожим на ковыляющую по льду хромую
утку. Безумно дорогое платье твоей жены, которой ты так гордишься, открывает
взорам ее прозрачные от жесткой диеты руки и ноги.
По сравнению с этой парой Рэй и Кейли выглядят просто
царственно, да и танцуют они значительно лучше.
Но что может доказать вся эта дивная сцена? К чему иллюзии?
Теперь, когда у Рэя есть деньги, он не намерен тратить их на подобную чепуху.
Поездка на машине до Вашингтона отнимала всего два часа,
причем отличная дорога доставляла водителю истинное наслаждение. Но теперь Рэй
предпочитал путешествовать иначе. За тридцать восемь минут он вместе с Фогом
долетел на «бонанзе» до международного аэропорта Рональда Рейгана, прыгнул в
такси и еще через четверть часа был у входа в министерство финансов на
Пенсильвания-авеню.
У одного из его коллег в министерстве работал племянник.
Двух телефонных звонков было достаточно, чтобы мистер Оливер Талберт пригласил
Рэя в свой уютный кабинет заместителя начальника Бюро гравировки и печати.
Профессор Этли интересовался вопросом обращения бумажных купюр и просил уделить
ему не более сорока минут. Талберт любезно согласился заменить отбывшего в
командировку племянника.
Речь сразу же зашла о подделках. В нескольких словах
министерский чиновник набросал общую картину, возложив основной груз вины на
современные технологии – струйные принтеры и сканеры. Из сейфа были извлечены
образцы. С помощью лупы Талберт указал на типичные недочеты умельцев: слишком
толстые линии на лбу Бена Франклина, чуть смазанный контур Индепенденс-Холла
[18]
, блеклая краска цифр серийного номера.
