– У меня тут поспевает кофе, не хотите чашечку?
– Идея так себе, но все равно спасибо.
– Один момент, Кори. Сегодня после обеда я вылетаю в
Атлантик-Сити. Ручка у вас с собой?
– Да, записываю.
– В три часа, на белой «бонанзе», бортовой номер
восемь-один-пять-Ромео, имя инструктора – Фог Ньютон. Ночь проведем в казино
«Каньон» и вернемся завтра к полудню. Машину свою я оставлю в аэропорту, как
обычно. Еще что-нибудь?
– Мы понадобимся вам в Атлантик-Сити?
– Нет. Обойдусь.
Глава 21
Организацией консорциума занялся один из приятелей Дика
Докера. К нему присоединились два офтальмолога, руководившие клиниками в
Западной Виргинии. Оба совсем недавно овладели навыками пилотирования, но уже
твердо вознамерились сократить время своих перелетов. Приятель Докера
рассчитывал пользоваться «бонанзой» не более двенадцати часов в месяц. Троице
оставалось найти четвертого члена и заключить сделку. Предполагалось, что
каждый пайщик внесет в общий фонд пятьдесят тысяч долларов, а недостающую сумму
консорциум возьмет в банке – цена самолета составляла триста девяносто тысяч, и
снижать ее хозяин не собирался. Ссуда должна была быть погашена в течение шести
лет, ежемесячная выплата по ней равнялась восьмистам девяноста долларам на
человека.
Для пилота Этли это означало одиннадцать часов в воздухе за
штурвалом «сессны».
Положительными сторонами сделки являлись общие расходы на
амортизацию машины и возможность использовать «бонанзу» по своему усмотрению,
если в ней не нуждались другие партнеры. Негативными – плата за аренду ангара,
горючее, обслуживание и иные мелочи, список которых сводил с ума. Ничего
приятного не видел Рэй и в перспективе иметь дело с тремя совершенно
посторонними людьми.
Но пятьюдесятью тысячами долларов он готов был поступиться,
равно как и ежемесячным взносом в восемьсот девяносто. Рэю ужасно хотелось
ощутить себя хотя бы совладельцем самолета, в глубине же души он считал его
своей безраздельной собственностью.
Если верить результатам маркетинговых исследований, спрос на
«бонанзу», даже на вторичном рынке, был достаточно высок. По классу
безопасности «птичка» считалась второй после «сессны», однако фактически ничем
ей не уступала. Рэй двое суток не расставался с текстом договора, перечитывая
его в своем рабочем кабинете, дома, за столиком кафе во время обеда. По всему
выходило: троица вполне может обойтись и без четвертого участника сделки.
Единственное, что от него требовалось,– это поставить в пяти местах свое имя.
За день до отъезда в Миссисипи Рэй в последний раз перечел
уже досконально изученный документ, махнул рукой на сомнения и подписал все
бумаги.
Если кто-то и шел по его следу, то дело свое эти люди делали
мастерски. Потратив шесть дней на бесплодные попытки определить, кто сел Рэю на
хвост, Кроуфорд заключил: никакой слежки за его клиентом не существует. Рэй
заплатил детективу три тысячи восемьсот долларов и сказал, что в случае
необходимости непременно с ним свяжется.
Под видом перевозки в хранилище миссис Чейни домашнего
скарба он ежедневно проверял, на месте ли пачки банкнот. Через некоторое время
оба бокса, 14Б и 37Ф, походили на лавку старьевщика.
Накануне отъезда Рэй зашел в офис владелицы склада узнать,
не освободилась ли ячейка под номером 18Р.
– Да, пару дней назад.
– Я бы занял и ее.
– Это будет уже третья.
– Мне не хватает места.
– Почему бы вам не снять одно помещение, у нас есть любые
площади.
– Может быть, чуть позже. Пока меня устроят три маленьких.
До причуд клиентов хозяйке не было дела. На имя
несуществующей фирмы «Ньютон авиэйшн» Рэй арендовал бокс 18Р, заплатив сразу за
шесть месяцев. Убедившись в отсутствии любопытствующих взглядов, перенес деньги
из 37Ф на новое место, где уже стояли сделанные на заказ контейнеры.
Изготовлены они были из винила, покрытого пленкой окиси алюминия, и могли
выдерживать температуру до трехсот градусов по шкале Фаренгейта
[19]
. Каждый был
абсолютно герметичным, каждый имел надежные запоры. Чтобы уложить все три
миллиона наличными, потребовалось пять контейнеров. Рэй и сам не знал, для кого
разыгрывает этот спектакль, но, окончив работу, с облегчением перевел дух.
На протяжении последних дней Рэй вообще жил по чьему-то
чужому сценарию: добирался от дома до колледжа другой дорогой, проложил новый
маршрут для утренней пробежки, стал обедать в другом кафе, заходить в книжные
магазины, в которых раньше не бывал. При этом он не забывал отмечать вокруг
все, что хоть как-то нарушало рутину повседневности. Быстрый взгляд в зеркало
заднего обзора, мгновенный поворот головы на перекрестке, настороженное
посматривание сквозь стеллажи с книгами в магазине. За ним шли по пятам, он это
чувствовал.
До поездки на Юг Рэй все-таки решил отобедать с Кейли. Пусть
Джоан официально еще значилась студенткой – экзамены позади, кому какая
разница? На лето она остается в городе, и при известной осторожности можно было
бы начать встречаться. С женщинами без осторожности нельзя, а в данном случае
ее необходимо убедить: от Джоан можно ожидать чего угодно.
Однако первый же телефонный звонок бывшей ученице принес
разочарование. Ответил мужчина – молодой мужчина, как мгновенно стало ясно
Рэю,– и голос его звучал не слишком приветливо. Взяв трубку, Кейли обошлась
всего несколькими словами.
– Может, позвонить в другое время?– спросил Рэй.
– Нет, я найду тебя сама.
Он прождал три дня и с легким сердцем, будто отрывая листок
календаря, поставил на Джоан крест.
Все дела в Шарлотсвилле были закончены. Забравшись в кабину
«бонанзы», Рэй с неохотой уступил место у штурвала Фогу Ньютону и через четыре
часа прибыл в Мемфис. У здания аэровокзала взял такси и отправился к Форресту.
Свой первый и пока единственный визит в дом Элли Крум Рэй
нанес несколько лет назад и по тому же поводу. Форрест растворился в нирване,
исчез. Судья даже решил, что младшего сына нет в живых. Будучи человеком
чрезвычайно занятым, он не мог позволить себе отправиться на поиски непутевого
чада, да и зачем – ведь у него был Рэй.
