Старый, викторианского стиля дом стоял в центре Мемфиса.
Построил его собственными руками отец Элли, процветавший некогда бизнесмен. От
былого богатства семьи остались лишь воспоминания. Некоторое время Форресту
мерещились кипы ценных бумаг и фамильные деньги под крышей дома, однако
пятнадцать лет спустя он распрощался со своими надеждами. В начале совместной
жизни брат занимал хозяйскую спальню, но сейчас был вынужден довольствоваться
скромной комнаткой в подвале. Кроме него, в доме проживали и другие постояльцы,
все как один художники, влачившие полуголодное существование.
У подъезда Рэй попросил таксиста остановить машину. Кусты,
что окаймляли дорожку к двери, были давно не стрижены, крыша чуть просела, но в
целом выглядел особняк довольно прилично. Каждый год в октябре Форрест покрывал
стены новым слоем краски, вернее, красок – самой немыслимой палитры, споры о
которой велись на протяжении предыдущих двенадцати месяцев. Сейчас
главенствовал бирюзовый цвет неба с редкими вкраплениями красного и оранжевого.
Если верить брату, однажды он разрисовал стены павлинами.
Молодая женщина с молочно-белой кожей и иссиня-черными
волосами приветствовала профессора на пороге без малейшего намека на
гостеприимство.
– Да?
Прихожая за ее спиной напоминала пещеру.
– Элли у себя?– столь же бесцеремонно спросил Рэй.
– Она занята. Что передать?
– Скажите, ее хочет видеть Рэй Этли, брат Форреста.
– Кого-кого?
– Форреста, что живет в подвале.
– Ах, этого…
Женщина скрылась, в глубине дома зазвучали голоса.
Через минуту в проеме двери возникла Элли. Мощное тело было
скрыто под складками затянутой узлом на груди простыни, которую украшали мокрые
пятна и потеки не успевшей засохнуть глины. Руки Элли вытирала старым посудным
полотенцем, на лице – кислое выражение оторванного от своей вдохновенной работы
гения.
– Привет, Рэй,– буднично сказала она и распахнула дверь.
– Привет, Элли.– Вслед за хозяйкой дома Рэй прошел в
гостиную.
– Труди, милочка, принеси нам чаю!– крикнула ваятельница.
Невидимая Труди даже не отозвалась. Стен гостиной почти не
было видно за полками с горшками и вазами тех причудливых форм, что могут
возникнуть лишь в мозгу объятого горячечным жаром человека. По словам Форреста,
на лепку у Элли уходило более десяти часов в день, и расставаться со своими
творениями она не намеревалась.
– Мне так жаль вашего отца,– ровным голосом проговорила
Элли.
Они уселись друг против друга за круглый стеклянный столик.
Хрупкий прозрачный диск покоился на трех глиняных фаллосах, выкрашенных в
разные оттенки синего цвета. Рэй опасался прикоснуться к уникальному предмету
обстановки рукой.
– Спасибо,– несколько принужденно ответил он.
Ни звонка, ни письма, ни букета цветов на похороны, вообще
ни слова сочувствия до этой неожиданной для обоих встречи. За стеной слышались
звуки классической музыки.
– Ты, наверное, к Форресту?
– Да.
– Последнее время я его почти не вижу. Ты же знаешь, он
обитает в подвале, уходит и приходит, когда захочет, как мартовский кот.
Сегодня утром послала к нему подругу, проведать что к чему. Та возвращается,
говорит, похоже, его уже неделю как нет. Вместе мы не спали лет пять-шесть.
– Это куда больше того, о чем я собирался спросить.
– Он даже не звонит.
Труди внесла в комнату чайный поднос, еще один рожденный
буйными фантазиями хозяйки шедевр. Чашками служили пузатые бочонки с
непропорционально тонкими ручками.
– Сливки? Сахар?– Элли подвинула к нему две вазочки.
– Сахар.
Она вручила Рэю бочонок. Упади тяжелый сосуд ему на ногу –
травмы не миновать.
– Как у брата дела?– спросил он, когда Труди оставила их
вдвоем.
– То пьян, то трезв. Это же Форрест.
– Наркотики?
– Туда лучше не соваться. Ты и сам не захочешь знать.
– Пожалуй.– Рэй пригубил напиток. Жидкость благоухала
розами, одного ее глотка оказалось для него достаточно.– Прошлой ночью Форрест
с кем-то подрался, тебе говорили? Я слышал, у него сломан нос.
– Не в первый раз. С чего вы, мужчины, так любите после
выпивки молотить друг друга кулаками?
Хотя вопрос звучал обоснованно и логично, ответа Рэй не
нашел. Прикрыв глаза, Элли с наслаждением сделала глоток. Многие годы назад
мисс Крум считалась весьма привлекательной женщиной, но сейчас, приближаясь к
своему пятидесятилетию, она оставила всякие попытки выглядеть хорошенькой.
– Тебе на него наплевать?– напрямик спросил Рэй.
– Ошибаешься.
– Да ну?
– Неужели это так серьезно?
– Форрест – мой брат. Кому еще о нем позаботиться?
– Поначалу мы сгорали от страсти, кровать не выдерживала, а
потом интерес к сексу как-то пропал. Я заплыла жиром, с головой ушла в работу.
Рэй огляделся по сторонам.
– К тому же коту здесь есть кем поживиться.– Элли кивнула на
дверь, за которой скрылась Труди.– Форрест – отличный друг, Рэй. Думаю, где-то
в глубине души я все еще люблю его. Но он слишком зависит от своих слабостей,
ты понимаешь, о чем я. И всегда будет зависеть. Это мало способствует развитию
отношений.
– Понимаю. Можешь верить, очень хорошо понимаю.
– А ведь он – один из лучших. Ему хватает ума и сил
остановиться в последнюю минуту.
– Но не удержать себя от сползания вниз.
– Вот-вот. Пятнадцать лет назад я поставила точку. Такие
натуры, как он и я, подобны двум кускам кремня. Поэтому он перебрался в подвал.
Там ему гораздо лучше, решил про себя Рэй. Поблагодарив за
чай, он встал.
Элли проводила гостя до двери.
