– Я не лгу. Могу схитрить, дать взятку, но не стану лгать.
Полгода назад, занимаясь покупкой самолетов, яхт, охотничьих хижин и прочего, я
узнал, что врачи поставили судье суровый диагноз. Денег, как мне было известно,
у него нет, а те, что когда-то звенели в его кошельке, ваш отец жертвовал
налево и направо.
– И вы отправили ему три миллиона? Наличными?
– Да.
– Так просто?
– Так просто. Я позвонил, предупредил, что посылка уже в
пути. Мой человек подогнал к особняку пикап и оставил на газоне четыре
картонных коробки. Судьи, видите ли, не оказалось дома.
– Три миллиона никем не помеченных банкнот?
– Их следовало пометить?
– Что сказал на это отец?
– Я не услышал ни слова.
– Что он сделал?
– Хороший вопрос. Вы его сын, вы знаете судью лучше, чем я.
Что он сделал?
С бокалом в руке Рэй отодвинулся от стола, скрестил ноги.
– Думаю, заглянув в коробки, он понял, от кого посылка, и
обложил вас в душе последними словами.
– Уверен, так и было.
– Потом занес коробки в прихожую, где стояли десятки других,
точно таких же. Отец явно намеревался отвезти ваши миллионы через день-два в
Билокси, но болезнь не позволила ему сесть за руль. Чувствуя приближение
смерти, он явно пересмотрел некоторые свои взгляды и решил хотя бы спрятать эту
гору банкнот – до той поры, пока не сможет призвать вас к ответу. Шло время.
Верх взяла болезнь.
– Кто нашел деньги?
– Я.
– Где они сейчас?
– В багажнике моей машины, на стоянке у офиса.
Френч расхохотался.
– Все возвращается на круги своя!– с трудом выговорил он
между приступами смеха.
– Я нашел их в кабинете отца, за кушеткой, на которой он
умер. Ночью кто-то попытался проникнуть в особняк, и мне пришлось перевезти
деньги в Виргинию. Теперь банкноты здесь, а этот кто-то меня преследует.
Смех оборвался.
– Сколько вы нашли?
– Три миллиона сто восемнадцать тысяч.
– Дьявол! Старик не потратил ни цента.
– И ни словом не обмолвился о них в завещании. Сунул коробки
в стеллаж – и все.
– Кто пытался проникнуть в дом?
– Я надеялся услышать это от вас.
– Есть одна идея.
– Говорите.
– История может оказаться довольно долгой.
Глава 32
Прихватив бутылку виски, мистер Френч предложил гостю
подняться на верхнюю палубу. У горизонта мягко мерцали огни Билокси. Виски Рэй
не пил, но безропотно подставил под горлышко бутылки тяжелый стакан: «посошок»
окончательно развяжет Френчу язык.
Из четырех имевшихся в винном погребе яхты сортов хозяин
выбрал «Лагавулин» – за «отчетливый привкус дыма». Попробовав, Рэй едва поборол
искушение сплюнуть. К счастью, плеснул Френч в стаканы совсем немного.
Время близилось к десяти вечера. На Мексиканский залив уже
опустилась ночная тьма, с юга дул слабый, пронизанный запахами моря ветер.
«Фемиду» ласково укачивала волна.
– Кто знает о деньгах?– спросил мистер Френч, крошечными
глотками отхлебывая виски.
– Я, вы и посыльный, который их доставил.
– Интересен только последний.
– Кто он?– Рэй поднес стакан к губам и тут же пожалел об
этом: запах казался невыносимым.
– Горди Прист. Проработал у меня лет восемь – мальчиком на
побегушках, курьером, рассыльным, называйте как хотите. Семейка поселилась
здесь в незапамятные времена, отец содержал подпольные игорные дома, не
брезговал торговлей женщинами, толкал приезжим травку. Отвращение к честному
бизнесу было у почтенного родителя в крови. Двадцать лет назад местные бандиты
считали его своим заправилой. Сейчас все изменилось, большинство мафиози
отбывают длительные сроки. Отца Горди пристрелили в Мобайле, у входа в бар. Предки
мои достаточно тесно с ним общались.
Фактически слова эти означали, что семья мистера Френча
являлась частью того же преступного сообщества, однако сказать такое вслух
Паттон не мог. Еще бы – потомок добропорядочных юристов, привыкших улыбаться
перед фотокамерами и заключать в тиши кабинетов неблаговидные сделки.
– В девятнадцать лет Горди осудили за кражу автомобилей.
Когда парень вышел на свободу, я нанял его – уж больно он был смекалист, имел
нюх на перспективные дела. Мотался по всему побережью, разыскивал стоящих
клиентов, получал от меня неплохой процент. Как-то раз я выплатил ему за год
восемьдесят тысяч долларов, наличными, разумеется. Горди спустил все – в
казино, на женщин. Заваливался в Лас-Вегас, неделями пил, оставлял персоналу
чудовищные чаевые, словом, вел себя как идиот, но голова у него варила. Жил на
гигантских качелях: вверх – вниз, вверх – вниз. Оказавшись в заднице, брался за
ум, начинал зарабатывать. Получал деньги – и тут же швырял их на ветер.
– Не пойму, где могли перекреститься наши пути.
– Потерпите. Выиграв в начале прошлого года дело Гибсона, я
почувствовал крылья за плечами. Нужно было расплатиться – с юристами, которые
присылали ко мне клиентов, с врачами, которые этих клиентов обследовали.
Подавляющее большинство предпочитали наличные. Далеко не все готовы заполнять в
банке бумаги, светиться перед соседями. Я совершил непоправимую ошибку, поручив
Горди доставку денег. Мне казалось, ему можно верить.
Френч добавил себе виски. Рэй делал вид, что еще не до конца
насладился первой порцией.
– Значит, он сел в пикап, добрался до Клэнтона и оставил три
миллиона на газоне?
– Да. А три месяца спустя украл у меня миллион и исчез. Два
его родных брата на протяжении последних десяти лет не вылезали из тюрем.
Сейчас оба освободились условно-досрочно и пытаются выбить из меня кругленькую
сумму. Закон считает вымогательство весьма серьезным преступлением, но мне, как
вы понимаете, не с руки обращаться в ФБР.
– Почему вы уверены, что на охоту за тремя миллионами вышел
именно Горди?
– Телефонные «жучки» подсказали. Пару месяцев назад мои люди
записали на пленку несколько интересных разговоров. Я был вынужден просить
помощи у профессионалов.
