Выехав из города, Рэй направил машину на запад. Минут через
пять «ауди» свернула к северу, на змеившееся по зеленым холмам неширокое шоссе.
О новой модели «ТТ» он узнал полутора годами ранее из рекламного буклета, но
денег на покупку хватило только сейчас. Элегантный открытый автомобиль вызывал
восхищенные взгляды горожан: второго такого в Шарлотсвилле не было, хотя, по
уверениям дилера, модель пользовалась бешеной популярностью.
Остановившись на обочине, Рэй опустил крышу, сделал пару
глотков горячего кофе, закурил сигару и тронул машину с места. Спидометр
смиренно выдерживал сорок пять миль в час. Но и на этой скорости Клэнтон
приближался чересчур стремительно.
Четыре часа спустя, в поисках автозаправочной станции, Рэй
оказался на перекрестке крошечного городка где-то в Северной Каролине. Светофор
вспыхнул красным, и прямо перед капотом «ауди» на пешеходную «зебру» ступили
трое мужчин, по виду явно юристов: темные деловые костюмы, галстуки, кожаные
кейсы, потертые с боков не меньше, чем ботинки всей троицы. На правой стороне
улицы Рэй увидел здание местного суда. Скорее всего минуту назад мужчины
покинули его, чтобы перекусить в расположенном напротив небольшом кафе.
Внезапно дал о себе знать голод. Захотелось не только есть, захотелось услышать
звуки человеческой речи.
Увлеченная беседой троица сидела за столиком возле окна,
коллеги рассеянно крутили ложечками в чашках с кофе. Рэй устроился за соседним,
попросил пожилую официантку принести сандвич и бокал чая со льдом. Прилежно
записав перечисленное в свой блокнот, та удалилась. На кухне командует,
наверное, совсем старуха, подумал Рэй.
Судя по доносившимся до него фразам, все утро мужчины
провели в суде, пытаясь разрешить спор о правах на участок земли где-то в
окрестностях. Участок был продан, сделка оказалась нечистой, последовала тяжба.
На рассмотрение пригласили кучу свидетелей, каждая из сторон выдвигала
убийственные аргументы, судья разводил руками. В конце концов участники спора
выдохлись и единодушно признали необходимым сделать перерыв.
«И отец хотел, чтобы этому я посвятил всю свою жизнь»,– едва
не сказал вслух Рэй, прячась за развернутой газетой и ловя каждое слово коллег.
Самой сокровенной мечтой судьи Ройбена Этли было дать
сыновьям высшее юридическое образование и навсегда привязать их к Клэнтону.
Тогда можно было бы уйти на покой и открыть семейный бизнес, небольшую, но
пользующуюся безусловным авторитетом в профессиональных кругах адвокатскую
контору. Под его бдительным руководством мальчики очень скоро превратятся в
изощренных правоведов.
Мечта отца представлялась Рэю утопией. Как и в каждом
небольшом городке на юге страны, в Клэнтоне был избыток юристов. Они сидели в
кабинетах мэрии, что располагалась напротив здания окружного суда. Они
составляли большинство в органах местного самоуправления, возглавляли советы
директоров банков и попечительские советы учебных заведений, они руководили
общественными организациями, а многие, заняв достойное положение в церковной
иерархии, обеспечивали сограждан духовной пищей. Спрашивается: согласились бы
эти поборники законности принять Рэя в свои ряды как равного?
Летом, в свободное от чтения лекций время, Рэю приходилось
работать на отца – обычным клерком и, разумеется, без всякого денежного
содержания. В городе он знал каждого юриста. По большому счету коллеги являлись
глубоко порядочными людьми. Просто их было слишком много.
Форресту едва исполнилось пятнадцать, когда стало ясно, что
он – яблоко, которое стремительно катится прочь от родного ствола. Привычки и
наклонности брата диктовали Рэю необходимость не то чтобы пойти по стопам отца,
но забыть о честолюбивых порывах и избрать для себя образ жизни, лучше всего
характеризовавшийся двумя словами: аристократическая бедность. К окончанию
первого курса юридического факультета он из духа противоречия твердо решил, что
ни при каких условиях не останется в Клэнтоне. Набраться храбрости и заявить об
этом отцу Рэй сумел лишь год спустя, после чего возмущенный судья восемь
месяцев отказывался общаться с сыном. Когда Рэй получал диплом, его брат
отправился за решетку. На торжественную церемонию выпуска судья прибыл с
опозданием. Он уселся в последнем ряду и ушел очень рано, не удостоив первенца
ни словом. Примирил их лишь случившийся с отцом острый сердечный приступ.
И все же покинуть Клэнтон Рэя вынудила отнюдь не погоня за
деньгами. Участь адвокатской конторы «Этли и Этли» была обречена с самого
начала: младший партнер только ждал случая вырваться из благодетельной тени
старшего.
Личность судьи Этли оказалась непомерно значимой для
маленького городка.
Обнаружив после непродолжительных поисков заправочную
станцию, Рэй наполнил бак и выехал на шоссе. Двигатель «ауди» невозмутимо обеспечивал
машине прежнюю скорость – сорок пять миль в час. Временами скорость падала до
сорока. На вершинах холмов водитель тормозил, чтобы вдоволь налюбоваться
пейзажем. Затем изучал дорожную карту, отыскивая пути объезда больших
населенных пунктов. Спешить было некуда: так или иначе все дороги вели в
Миссисипи.
Неподалеку от границы штата Северная Каролина Рэй увидел
проржавевший рекламный щит, на котором старенький мотель хвастался своими
удобствами: кондиционеры, кабельное телевидение, чистые и уютные комнаты всего
за 29 долларов 99 центов в сутки. Похоже, вместе с кабельным телевидением сюда
пробралась и инфляция, подумал Рэй, поговорив с портье: теперь номер обходился
уже в сорок долларов. На первом этаже круглые сутки работало кафе. Проглотив на
ужин безвкусные пельмени, профессор уселся на деревянную скамью у входа,
раскурил сигару и принялся высматривать проносившиеся мимо редкие автомобили.
По другую сторону шоссе ярдах в ста от мотеля пустовал
заброшенный кинотеатр. Когда-то зрители заезжали туда прямо на своих машинах.
Вывеска с названием кинотеатра валялась в пыли, среди мятых пивных жестянок.
Огромный экран стал серым, невысокие загородки по периметру давно покосились.
Такое же заведение имелось много лет назад и в Клэнтоне – у
въезда в город, на обочине федеральной автострады. Принадлежало оно сети
кинопроката, которая потчевала состоявшую в основном из молодежи аудиторию
бессмысленными комедиями, фильмами ужасов и триллерами, предоставляя окрестным
служителям церкви блестящую возможность читать каждый день в храмах гневные
проповеди. В начале семидесятых порочный север решил превратить южные штаты в
свалку низкопробной кинопродукции.
