Наконец они показались на дорожке, что вела от нового квартала лагеря.
– Стойте, туда пока нельзя! – крикнули им.
Запасные пилоты столпились, как стадо баранов. Джим и Рихман их видели, однако вывести из строя всех было трудно – сектор обстрела закрывал один из самолетов.
Наконец раненых вынесли, а погибших просто стащили на край площадки.
– Тони, ты в порядке? – спросил Рихман.
– Да, сэр.
– Убирай пулеметчиков.
– Я вижу троих.
– Правильно – их трое.
Рихман действовал на опережение, он понимал, что сейчас начнется стрижка кустов из пулеметов и верной пули не миновать. Атак – раз… два… три… Пулеметчики, один за другим, повалились у шасси одного из штурмовиков.
Командиры стали дико орать, перебивая друг друга. Никто не мог понять, откуда ведется огонь, поэтому все посчитали за лучшее убраться.
Исчезли и пилоты, оставив машины сиротливо остывать на посадочных квадратах.
Рихман был доволен. Перезарядка была сорвана, а разведчиков еще не обнаружили. Сам бы он уже начал обходить площадку по лесу – вдоль периметра, но, видимо, эти люди не имели должного опыта.
– Самолеты можно изувечить гранатами, у нас их двенадцать штук.
– А ты уверен, что добежишь до самого дальнего? Его же осколками не возьмешь, нужно прямо в кабину закладывать. Да еще бомбы рядом. Погибнуть героями мы еще успеем, а гранаты пригодятся – дело еще не закончено…
Рихман понимал, что если вокруг базы все еще идет бой, то задержка самолетов на каждую минуту дает преимущество их товарищам с базы, поскольку те имели лучшие позиции.
Неожиданно его рация зажужжала от дальнего вызова.
– Рихман слушает! – отозвался сержант.
– Это я – Байрон! Вы-то хоть живы?
– Мы живы, – понизив голос, ответил Рихман. – Что с базой?
– Не знаю – все заволокло дымом, но кто-то еще постреливает. Связи никакой! На минном поле горят какие-то машины! Запасные площадки на острове, те, что на болоте, – уничтожены, ты меня слышишь?
– Слышу… Ты сейчас где?
– За речкой – в смысле за Калпетой, думаю место какое-нибудь найти…
– Как с топливом?
– Полбака.
– А снаряды в пушке есть?
– По минимуму – пятьсот штук.
– Годится, Байрон! Слушай сюда, мы сидим на восточной стороне лагеря! Блокируем посадочные полосы, чтобы штурмовики не взлетели!
– А где они?
– Да прямо перед нами – мы не даем в них пилотов посадить!..
– Во как! Так я сейчас же к вам!..
– Давай, Байрон, а мы проследим, чтобы никто по тебе не шарахнул!..
– Уже иду!..
– И еще одно, Байрон, – сказал Рихман, замечая крадущегося с безоткатным орудием мятежника. – Возле двух машин уже сложены бомбы, так что постарайся поточнее работать – бей по кабинам!..
– Понял тебя… Перехожу реку…
– Ну сейчас начнется, – сказа Рихман повеселевшим голосом. Затем поднял автомат и, тщательно прицелившись, одиночным выстрелом свалил мятежника. Потом связался с Тони и предупредил о появлении «новичка».
– Смотри в оба – здесь уже ползут с безоткатными орудиями!
– Я понял, сэр.
Послышался странный звук, будто кто-то часто молотил кулаками по подушке. Джим не сразу понял, что именно таким слышится звук вертолета, идущего на шумоподавляющем режиме.
– А вот и Байрон… Пригнитесь, ребята.
Зарокотала пушка, и по ровному строю самолетов будто пробежался крупный град. Снаряды дырявили плоскости, разносили колпаки кабин, а в последнем штурмовике взорвалась какая-то воздушная емкость. Это здорово напугало разведчиков, которые решили, что рванул запас приготовленных бомб. В этом случае взрывная волна вбила бы их в джунгли.
– Как работа? – спросил Байрон, когда вертолет уже удалялся.
– Порядок! – ответил Рихман. Сквозь пелену бетонной пыли было видно, что ни один самолет не уцелел – одним машинам досталось больше, другим меньше, но в дело они уже не годились.
– Делай еще заход и садись в самом начале площадки, понял?
– Понял!
– Там уже Тайлер ждет!.. И движок можешь включить на норму, все равно ты всех разбудил!..
– Хорошо! Ждите!..
114
Воя в полную силу, «Си-12К» развернулся у реки и снова пошел к лагерю.
– Джим, гранаты! К нам гости и много!.. – предупредил Рихман. За пыльной завесой колыхались трубы безоткатных орудий. Их тащили не менее десяти человек, видимо, они решили покончить с блокадой площадки, хотя теперь это уже не имело никакого значения.
– Сколько? – спросил Джим.
– Две давай!..
Пробив листву, гранаты полетели к цели и вскоре звонко захлопали, разбрасывая острые осколки. Послышались крики и ругательства. Кто-то выстрелил из безоткатного орудия прямо небо.
– Теперь уходим!..
Рихман выскочил на бетонное поле и понесся по его краю, навстречу садившемуся вертолету.
Поднятый лопастями ураган трепал деревья, из которых показался Тони.
– Вперед! – еще раз крикнул Рихман и на ходу, одну за другой, перекидал в сторону противника свои гранаты.
Вертолет уже коснулся площадки, и ветер его лопастей трепал бегущих Джима и Тома Моргана.
После того как взорвались гранаты Рихмана, последовало еще два хлопка – оказалось, что это Тони швырял гранаты прямо в лес. Потом он стал расстреливать кого-то в густой чаще – как видно, мятежники догадались обойти площадку со стороны леса.
Распахнулась дверца десантного отделения, и Морган запрыгнул в него первым, за ним – Джим, предварительно истратив оставшиеся гранаты.
Тони влетел как-то боком и, не поднимаясь с пола, сменил магазин.
– Давай! – громовым голосом прокричал Рихман, вваливаясь последним.
Байрон резко добавил оборотов, и машина сорвалась с места, пролетев над продырявленными корпусами партизанских штурмовиков. Пилот намеренно держал машину пониже, чтобы у мятежников с безоткатными орудиями не было возможности как следует прицелиться.
Однако чуда не произошло, вертолет был слишком большой мишенью. Корпус содрогнулся от чудовищного удара, но первые несколько секунд «новичок» вел себя как ни в чем не бывало. Он послушно подскочил над джунглями и плавно лег на разворот, однако даже в иллюминатор было видно, что за машиной тянется дымный след. Синими молниями пронеслись мимо еще два снаряда, но спустя мгновение вертолет окончательно вышел из-под обстрела.
