Книга Норби, страница 130. Автор книги Айзек Азимов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Норби»

Cтраница 130

— Послушай, Джефф, — сказал Норби. — Мы в опасности и не можем здесь оставаться. Я пытаюсь настроиться на наше время, но происходит что-то непонятное и ужасное. С тех пор, как я впервые приблизился к ожерелью в музее, я чувствовал, как оно притягивает меня, но…

Джефф попытался сфокусировать зрение, но у него по-прежнему двоилось в глазах.

— Если ожерелье притягивает тебя, Норби, то почему бы тебе просто не последовать за ним в наше время? — спросил он.

— Мне кажется, история человечества изменилась, — упавшим голосом ответил Норби.

— Ты хочешь сказать, что теперь мы не сможем попасть домой? Что мы не существуем в этой новой истории? Что тот мир, который мы знали, тоже не существует?

— Очень может быть, Джефф. В конце XVIII века появилась временная развилка. Что-то, сделанное тобою, Фарго или Олбани, когда вы находились в том времени, открыло новое ответвление будущего. Марсель принадлежит прошлому, поэтому он подходит к обоим ответвлениям. А мы с тобой, Джефф, абсолютно не принадлежим одному из них. Что касается данного ответвления, то это самая дальняя точка в будущем, которой я могу достигнуть, — и то лишь потому, что копия ожерелья находится здесь. Но мы все равно не принадлежим этому месту и постепенно уходим из реальности.

— Перестаем существовать?

— Совершенно верно.

— Мы не можем этого допустить, Норби. Нужно вернуться обратно и исправить ошибку, которая изменила ход истории.

— Полагаю, это дело рук твоего опрометчивого брата. Он всегда поступает необдуманно…

— Подожди, Норби, не делай поспешных выводов. Может быть, Олбани что-то натворила в Версале или там, куда она еще могла попасть. Она носит копию ожерелья, которая перемещается во времени. Точно такая же копия имелась в доме ювелиров. Обе копии были совершенно одинаковыми, хотя существовали в разные периоды времени. Одна из них продолжила свой путь в истории и оказалась в Англии. Если мы возьмем эту копию, она может направить нас обратно, к прежней версии себя. В этом случае мы попадем либо к Олбани, либо к ювелирам. Мы выясним, что именно изменило ход истории, и попытаемся исправить ошибку.

Не задумываясь о том, что он собирается совершить кражу, Джефф попробовал открыть стеклянную дверцу шкафа. Его рука прошла сквозь стекло и ожерелье, как если бы там ничего не было.

— Я твердый, — сказал Марсель. — Я могу взять его для вас.

— Нет! — воскликнул Норби. — Не делай этого. Я чувствую, что это будет неправильно. Мы просто нарушим ход этого временного ответвления и создадим еще одно. Нам придется найти ожерелье в той точке времени, когда история изменилась. Трудность заключается в том, что я не знаю, как это сделать.

— Кто-то идет, — прошептал Марсель, указывая на сад. Высокий, худощавый человек в твидовом костюме вышел из сада с горшком герани в руках, открыл стеклянную дверь и вошел в библиотеку.

— Боже мой, оказывается у меня гость!

— Я говорю только по-французски, мсье, — Марсель выразительно развел руками. — Прошу прощения за вторжение в ваш дом. Мы зашли сюда по ошибке.

— Великолепно, я тоже говорю по-французски. Но при чем тут «мы»? — англичанин оглянулся по сторонам. — Где же другие? Я вижу только вас.

— Пардон, — Марсель опустил глаза и принялся неловко расправлять свой потрепанный, грязный сюртук. — Я французский актер, репетирующий роль для исторической пьесы о заключенных в Бастилии, и…

— Костюм у вас, как я посмотрю, весьма подходящий. Вы, французы, все-таки молодцы: так основательно снесли Бастилию во время революции…

Марсель с размаху опустился на стул.

— Снесли? Во Франции была революция?

— В 1789 году, разве не помните? 14 июля — французский национальный праздник, юбилей падения Бастилии.

— Да, разумеется, — пробормотал Марсель. — У меня бывают периоды внезапной забывчивости.

Он провел рукой по лицу и слабым голосом добавил:

— Не тревожьтесь, сэр, я не опасный лунатик. Я в жизни никому не причинил вреда, но иногда мне кажется, будто я слышу голоса и вижу призраков. Небольшое психическое отклонение…

Англичанин рассмеялся.

— О, у нас тоже достаточно людей со странностями. Кроме того, в Англии давно известно, что французы способны на все.

Он дернул за веревку звонка, висевшую рядом со шкафом, и опустился в кресло.

— Я распорядился, чтобы сюда принесли чай. Прошу вас составить мне компанию. Судя по вашему виду, вы голодны и нуждаетесь в подкреплении для восстановления ясности мыслей. Если хотите принять ванну, я могу это устроить, однако не думаю, что у меня найдется одежда вашего размера.

— Пожалуйста, не беспокойтесь, — торопливо сказал Марсель. — Я безмерно благодарен за гостеприимство, но чашки чая и бисквита будет вполне достаточно. Потом я уйду.

— Спроси его, откуда он взял ожерелье и что собирается с ним делать, — прошептал Джефф.

— Занятно, — произнес англичанин. — Вы случайно не чревовещатель? Ваши губы не двигались, но мне показалось, будто я слышу слабые звуки, похожие на слова, в нескольких метрах слева от вас.

— Прошу прощения, сэр, со мной иногда такое случается. Еще раз извините, но я не мог не заметить ожерелья, которое лежит в вашем шкафу. Оно напоминает одно знаменитое французское ожерелье, изображенное на картинах…

— Ожерелье королевы, — с улыбкой кивнул английский джентльмен. — Должно быть, вы удивляетесь, почему я оставил его в незапертом шкафу, где каждый может украсть его?

— О, мсье!

— Я не обвиняю вас. Но это ожерелье лишь бесполезный дубликат, курьезная игрушка. Оно было вывезено в Англию после французской революции.

— Насколько я помню, настоящие бриллианты были украдены, и вина за это пала на королеву, — сказал Марсель, повторяя слова, которые Джефф шептал ему в ухо.

— Так и было. Я хорошо знаю эту историю. Ювелиры полагали, будто кардинал Роган покупает ожерелье по распоряжению королевы. Сделка состоялась 1 февраля 1785 года. В тот же день Роган передал ожерелье графине де ла Мотт, которая вручила его человеку, названному «доверенным лицом королевы». Взамен Роган получил документ, предположительно подписанный Марией-Антуанеттой.

— Но на самом деле этот человек не был доверенным лицом королевы? — спросил Марсель. В его глазах вспыхнул интерес.

Когда принесли чай, глаза Марселя заблестели еще сильнее, ибо то был бергамотовый английский чай высшего качества, поданный на серебряном подносе маленькой горничной. Она сделала реверанс и с явным неодобрением взглянула на гостя, немытого и одетого в грязные обноски. Потом она вышла. Англичанин разлил чай и предложил изголодавшемуся французу крекеры, сэндвичи и яйца со взбитыми сливками.

— Доверенным лицом королевы был человек, работавший на вора, графа ла Мотта, — продолжал он. (У Джеффа текли слюнки при виде пищи, которую он не мог ни потрогать, ни тем более попробовать.) — Он сговорился со своей женой и подбил ее на кражу. В конце концов ее поймали, заклеймили и наказали кнутом. Позднее она сбежала в Англию и написала открытое письмо, где обвиняла Марию-Антуанетту. Многие французы поверили, что их королева-иностранка в самом деле пыталась тайно выкупить ожерелье и сделала из ла Мотта козла отпущения. Ложь, разумеется; но когда все верят в ложь, она вполне может заменить истину.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация