Я был ошарашен. Стоимость денег! Да мне в голову такие мысли не приходили. Деньги для меня всегда были лишь платежным средством, и особого колебания я не замечал. Но после сказанного Томом задумался: а мог ли принести мой проект ту прибыль, которую рассчитывал получить Коннор? Без калькулятора тут не обойтись.
– Но, отец, – сказал я торопливо, поймав мысль, – если разобраться, то эти деньги Коннору должен не я. Ведь не моими же силами был нанесен убыток. Не от меня зависело. Что я мог сделать? Какой у меня был выбор?
– В этом, конечно, будет разбираться суд. Но ты не забывай одну деталь: гражданский суд уже нашел причину нанесенных убытков. Не твоя так называемая смерть, а халатность твоего менеджмента.
– И что? Да как можно оценить, во сколько эта халатность встала? Да и какая халатность?!
– Дима, дорогой мой мальчик, не я судья, – с улыбкой ответил Том. – Ты спросил, я отвечаю. Я могу говорить тебе то, что ты хочешь слышать. Но оно тебе нужно? Чтобы я врал?
– Нет.
Том кивнул и задумался. А я мучился. Может быть, Том видит что-то такое, что не вижу я?
– Ты знаешь, ты снова прав, – сказал он. – Я думаю, что тебе потребуется очень хороший юрист, когда все закончится.
– Зачем?
– Ну посуди сам. Все процессы, которые проходят сейчас, исходят из того, что тебя «убил» злоумышленник, воспользовавшись халатностью твоего менеджмента. Верно? Хорошо, с этим спорить бессмысленно. Тут ничего не попишешь – судебное решение вступит в силу (если еще не вступило) и обратного хода нет. Но когда все закончится, ситуация будет совершенно иной.
– Ты считаешь, что можно инициировать новый суд? В связи с другими обстоятельствами?
– Нет, Дима. Фактически никакие обстоятельства не поменяются. Ведь как халтура была, так она и осталась. Но ты знаешь правду, и она оставляет след, письменный, доказуемый.
– У тебя тупой сын, отец. Я не понимаю, о чем ты!
– Сейчас поймешь. Скажи вот что – под твой проект создавали отдельное юридическое лицо?
– Нет, мы все были сотрудниками «Коннор Дистрибьюшн». Это плохо?
– Нет, это очень хорошо! Не дошло?
Я разозлился. Да что же такое? Почему я тупой такой?!
– Нет, прости.
– Все придет с опытом, дорогой мой Дима. Все просто: посчитай свои убытки.
Меня оглушило. Через минуту я вскочил и полез обниматься со стариком. Боже мой, ну что бы я без него делал? Ну конечно же! Если все – «Коннор Дистрибьюшн», Live World Company и страховщики – считают свои убытки от халатного поведения Ники и Брэдли, то почему бы не посчитать убытки мне?
– Ты гений! Ведь правда! Все, что я потеряю в результате всех процессов, – это мои убытки от действий ФБР! А когда правда выяснится, то мне даже не потребуется что-то доказывать, ведь судебными решениями будет четко установлено, сколько прибыли должны были получить «Коннор Дистрибьюшн», Live World Company и страховщики! В любом случае моя прибыль должна быть больше, потому что все эти деньги они берут с меня! И если у всех истцов неплатежеспособные ответчики, то у меня будет самый что ни на есть твердый – государственная казна! Мне заплатят!
– Так точно, сэр! Это будет сложная битва, но я думаю, ты справишься, Дима.
– Спасибо, Том!
– Боже! Сколько времени! – спохватился Том. – Мы выбились из графика, а крыша на сарае сама по себе не залатается. Пойдем.
* * *
Этой ночью я не мог уснуть. В голове взрывались салюты, я хотел действовать. Но что-то останавливало меня, и к утру ответ пришел. А по ходу с ним – и две песни. Совершенно экстравагантные мелодии, коих в моей голове никогда не было. Я расчертил тетрадку в нотную линейку и записал ноты, подстраховавшись мычанием на телефон. Главное – мелодия, а текст напишет Вася.
За ночь в моей голове пронеслись разные мысли. Я хотел воспользоваться экстренным звонком (у нас был один телефон для «экстренных», но не связанных с опасностью для жизни звонков) и вызвонить федерального маршала и агента Томпкинс. Я хотел рассказать им, что будет, когда все закончится. Хотел попросить их включить мозги и придумать способ, как помешать Коннору нажиться на моей «смерти», а потом мне стало страшно.
А что, если, оценив этот ущерб, они решат, что мне лучше оставаться на ферме вечно? Или – того хуже – действительно умереть? Ведь о моем спасении знают немногие. Харрисы и только те, кто заинтересован в моих показаниях. Что, если ФБР, получив требуемое, уничтожит меня, как ненужную тряпку?
Кое-как я дождался утра. Мне нужен был совет Тома.
Он вышел, как обычно, около семи утра на веранду, где его поджидал я, вне себя от волнения, с горячим термосом кофе для него. Миссис Харрис тоже проснулась и сильно удивилась, увидев меня такого.
– Я смотрю, у тебя была непростая ночка? – усмехнулся Том.
– Том, ну что ты такое говоришь! – возмутилась миссис Харрис. – Это ты во всем виноват! Взбередил парню голову!
– А он сам напросился!
– Да, мам, отец мне очень помог. Но у меня еще остались вопросы.
– Ну вы пока беседуйте, а я приготовлю завтрак, – сказала миссис Харрис и удалилась в дом, оставив нас наедине.
Я изложил Тому свои мысли. Утром ночные страхи казались мне уже не такими пугающими, особенно после того, как я выпустил из загона кур. Глядя на их деловитое копошение, мне показалось смешным, что кто-то может меня убить прямо тут, у них перед клювами. Глупо как-то.
– В твоих рассуждениях есть здравая мысль, – проговорил Том. – Я бы не стал рисковать. Тем более они действительно ничего не могут, зато могут придумать, как защититься от тебя и твоих претензий. Ну чем они могут помочь твоим друзьям и коллегам? Прийти в суд и сказать – они не виноваты, поверьте нам на слово? А вот если ты скажешь им, что собираешься сделать, то, вполне вероятно, тебя может ожидать очень неприятный сюрприз.
– Значит, молчать?
– Это решать тебе. Но если ты спрашиваешь мое мнение, то я бы не сказал ничего. Я бы просто подал иск.
– Так я и сделаю.
Нельзя сказать, что я успокоился. Меня страшила битва, но я хотя бы знал, что у меня будет оружие. Это немного смягчило мой страх, и жизнь вошла в более или менее нормальное русло.
На моем телефоне были фотографии родителей, Лизы, Ники, Васи и Брэдли. Я смотрел на них каждый вечер, улыбался. Родителей, Лизу и Нику целовал, с Васей говорил.
* * *
В апреле начиналась жаркая пора. Мы с Томом готовили сараи для запасов, на ферму приходило все больше местных жителей – устраивались на лето на работу. Мы потихоньку обживали ферму, решили завести больше животных, всерьез заняться сельским хозяйством. Вечерами я был погружен в работу над песнями, а Харрисы читали книги рядом на веранде. Все дни напролет для нас с Томом находилась работа. Миссис Харрис занялась садом – в климате Техаса сложно вырастить пышные культуры, но и в здешних условиях вполне можно обустроить сад. При помощи рукастых местных мы соорудили площадку для сада, а миссис Харрис увлеклась засадкой, позабыв про вечерние купания кур. Это добавилось к моим обязанностям.
