– Нет, не знаю.
– Она совладелица Supreme и агентства Supreme Live Show, которые будут обслуживать наш тур в Америке. Во всех компаниях определенная доля принадлежит Джо Моргану, это ведь вам известно?
– Да, – ответил я, – теперь я понял! Да, я знаю, о ком идет речь, Робин Райс – партнер Джо по Supreme.
Моника кивнула и продолжила:
– Робин попросила оставить нас наедине и рассказала дивную историю. Оказывается, Supreme Live Show сейчас в таком запущенном виде, что едва ли они будут готовы к обслуживанию серьезного тура в ближайшие месяцы. Джо об этом знает, собственно, частично по его вине и произошли эти незапланированные срывы в организации. Он опоздал с оплатой доли и, по идее, мог получить уведомление о прекращении сделки, но Робин Райс не из таких людей.
Я покраснел. Я знал, в чем причина в опоздании Джо с деньгами. Это я. Это мои финансовые затраты, которые взял на себя Джо.
– В общем, Робин крайне рекомендовала согласиться с предложением цирка. Все остальные вопросы они возьмут на себя – организация бытовой части тура затрачивает максимум десять человек из бэк-офиса, основной объем, конечно, это логисты и технический персонал. Поэтому в данном вопросе я была поставлена в тупик и собиралась звонить вам, но Робин меня опередила и позвонила Джо. Он говорил с нами по скайпу и, выслушав предложение от цирка, согласился с ним, сказав, что с вами решит этот вопрос самостоятельно, убедит вас в том, что именно так поступить и нужно.
– И вы решили сделать так, как попросил вас Джо?
– Да, и объясню почему. Мне совершенно не хочется во все это влезать, а звонить и перезваниваться в тот момент было очень демонстративно, а это недопустимо. Вам самому нужно было разобраться в отношениях с Джо Морганом, не валите это на меня.
– И что сейчас? Мы не можем отказаться от цирка?
Моника глубоко вздохнула. Деньги она все еще держала в руках. Она положила их на диван и пододвинула ко мне. Я их не взял. Казалось, она совершенно не удивлена моему вопросу, но в выражении ее лица я не сомневался: это была грустная улыбка. Она знала аргумент, который повалит меня на лопатки, и знала, что я ничего с этим поделать не смогу. Она дала мне еще несколько мгновений одуматься, после чего проговорила:
– Мы можем вернуть всем деньги, отказаться от цирка и сделать так, как считаете нужным. Но результат гарантировать в таком случае должны вы.
Что мне оставалось?
– Я вас понял, – сказал я. – А почему вы решили включить в расширенную версию слитые демо? Мы же планировали отказаться от них совсем.
– Здесь тоже вышла целая история. Вы читали отзывы в Интернете? Так вот, Supreme получили множество писем, в которых люди писали о тех треках, что были встречены негативно. Люди писали, что если альбом будет стопроцентно ориентированным на коммерческий успех, в нем будет нечего слушать. И Supreme выдвинули предложение – сделать делюкс со слитыми песнями, но продавать его только на основании предварительного заказа. Они провели опрос и получили результат – по крайней мере тридцать тысяч человек подумают насчет приобретения расширенной версии альбома, а порядка восьмидесяти тысяч решили это твердо, и только пять тысяч человек отказались бы от покупки такого альбома. Учитывая, что права на песни принадлежат Джо и Supreme, в том же разговоре по скайпу Джо принял решение издавать и делюкс-версию тоже. Как вы знаете, обычный диск на CD выпущен не будет, и если кто-то захочет взять к себе в коллекцию диск с вашим лицом на обложке, ему придется купить делюкс. Это дополнительный стимул к продажам. А учитывая, что разница между версиями составит практически три недели, электронную версию приобретут восемьдесят пять процентов от тех, кто купит делюкс.
– Вы в это верите?
– Я это знаю, это коммерческий расчет, составленный специалистами. И оснований не доверять им у меня нет. Так что мы будем делать, Джейсон? Насколько я поняла, Джо с вами не созванивался и своих решений с вами не утверждал? И как я понимаю, ни одного из них вы не поддерживаете? Только не говорите мне, что мы должны все отменить!
Я чувствовал себя странно. С одной стороны, я был рад тому, что решения нашлись. Действительно, вот они, деньги, лежат на диване. Помимо этих есть еще деньги, которые оплатят все расходы. Все сделано, все сделано неплохо. Но с другой стороны, я ничего из этого не решал. Ни для кого это не оказалось важным – услышать мое мнение. Никому не захотелось узнать у меня – а хочу ли я все сделать именно так или у меня есть другие предложения?
А что Моника? Моника – человек деловой, ей важен результат и уровень его достижения. Она не шла по головам, но и не делала того, что сделал бы любой человек. Выше моих интересов стоят только интересы дела. Нельзя взять и все измерить, даже навскидку, я понимал, что Моника поступила правильно. Она и сама была согласна с предложением Supreme о делюкс-версии альбома, и с предложением цирка, и получила подтверждение от Джо, человека, который платил за все. Результат позволил оплатить все расходы по организации тура и сделать все на достойном уровне. Да, все сделано правильно.
Проблема в том, что я был никому не нужен и мое мнение никому не нужно.
И хотя Моника кидает мне спасательный жилет – «Только не говорите мне, что мы должны все отменить!», создавая иллюзию как будто бы финальное решение за мной, я понимаю – скажи я сейчас «Все отменить», она тут же позвонит Джо, он приедет, надавит на меня и все будет так, как решили они. А если я спущу сейчас это все так, как того хочет Моника, соглашусь с их решениями, то дальше все так и продолжится. Я не буду решать вообще ничего, все будут решать за меня. Я буду только послушной куклой в руках Джо и Моники, буду зарабатывать деньги, но жить по чужой указке.
– Нет, Моника, ничего отменять не нужно. Вы проделали отличную работу, спасибо вам. Спасибо, что справились без меня, позволив мне работать над собой и материалом, я очень это ценю. Я немного вспылил, правда, за что прошу прощения.
Я сделаю вид, как будто все так и должно быть. В конце концов, с Джо я должен разобраться сам. Моника права, не следовало затягивать этот момент. Я очень многим обязан Джо, но это вовсе не значит, что теперь он во всем главный. Так недалеко дойти и до ситуации, когда я окажусь во власти человека, который уже не знает, что бы такого со мной сделать, чтобы не было скучно.
За этой дверью я уже был и возвращаться туда не хочу.
* * *
Какой все-таки странный человек Игорь Романов. Я помню его, это следователь, который приходил ко мне в больницу, где мне делали операцию по изменению внешности. Вернее, операции, их было несколько, и в результате получился тот человек, который смотрит на меня в зеркале. Но я уже давно привык к своему отражению и даже узнаю в нем себя. Но не суть.
Звонок Игоря Романова раздался в девять утра, когда я пытался уснуть после ночи, проведенной в репетиционном зале. Мы готовимся к запуску сингла, и ситуация не из простых. Сроки настолько сжаты, что на подготовку номеров для промо-выступлений осталось не больше недели. Я постоянно загружен и всегда на взводе. Журналисты не отстают ни на минуту, поклонники одолевают в социальных сетях с глупыми вопросами, денег категорически не хватает, а все только торопят.
