– Мы поехали с Лизой к Дарье. По мне, так эта Дарья – обычная шарлатанка, но Лиза выбежала от нее в жутком испуге, сказала, что все получилось, и почти неделю не выходила из дома. Я перепугался не на шутку, пытался даже прийти в гости, но дома все время был муж… А поскольку у меня были чувства, я считал это неправильным… Ну, здороваться за руку с мужчиной, с которым спит Лиза. Короче, Лиза в машине по дороге домой мне сказала, что Дарья все увидела и говорит, что бежать бесполезно. Что этот человек найдет Лизу, где бы в России она ни была, по-любому найдет, и все закончится плохо. Мы почти пришли, вон ее дом. Да-да, такой огромный. Это вам не задницей перед тетками вертеть, вот такие хоромы, а мой дом вы видели сами…
Мы действительно немного опешили от увиденного. Это был особняк, если не сказать замок. За высоким забором несчетное количество башенок с золотыми куполами, три этажа с огромными окнами, затянутыми темно-бордовыми тяжелыми шторами. Территория освещенная, по ней разгуливают огромные ротвейлеры. У дома припаркованы два джипа, оба белоснежные, с блестящими покрышками.
– А она точно нас примет?
– Я сказал, что мы от Лизы, а Лиза очень хорошо заплатила, – сказал Алекс. – Поэтому не сомневайтесь, примет.
И нас действительно приняли. На посту – целое КПП небольшой воинской части! – охрана с улыбкой отозвала собак, нас проводили до самой входной двери, у которой уже ждала Дарья. Молодая, симпатичная девушка в длинном черном платье с платком на голове. У нее было очень симпатичное лицо, по которому и не скажешь, что она – ведьма. А уж улыбка – голливудские звезды отдыхают.
– Проходите, дорогие мои, – сказала хозяйка. – Алексей, рада вас видеть!
– Взаимно, Дарья, – ответил Алекс с улыбкой.
Фила мы оставили у ворот, чтобы не шокировать Дарью глубоким порезом на лице. Алекс, кстати, очень долго извинялся за это и даже предложил компенсацию. Но коль уж виноваты мы сами – напугали парня, заплачу Филу я.
И куда делось то быдло, которое я сегодня утром видел? Алекс был сама обходительность. Все же человеческая натура – вещь непонятная, что ни человек, то двойное дно. На моей памяти Алекс второй, кто своим поведением вызывает у меня абсолютно противоположные ассоциации, чем есть на самом деле.
– У нас не так много времени, Дарья, поэтому я с вашего позволения сразу приступлю к делу, – сказал я.
– Да, конечно. Алекс сказал вам о тарифе?
– Да, прием двести долларов. У меня с собой ровно в два раза больше, чтобы мы не теряли время попусту. Меня зовут Василий.
– Хорошо, оплата вперед.
«И чем она могла тебе помочь, Лиза? Она же действительно шарлатанка! Неужели ты не поняла? Неужели ты была в таком отчаянии, что повелась на ее сказки?»
Я заплатил четыреста долларов. Дима выслал мне пятнадцать тысяч на решение всех вопросов, и я истратил только три тысячи четыреста, из которых три тысячи я заплатил Филу наперед. Знал бы, что пытки будут не нужны, справился бы сам. Ну ладно теперь, чего скулить.
– К вам приходила девушка по имени Лиза, – сказал я и показал фото. – Мне нужно знать, кого она боялась. Своему другу, он сейчас со мной, это Алекс, она призналась, что боится одного человека, который найдет ее везде.
– Да, помню эту девушку и знаю об ее ситуации.
– Теперь Лиза сбежала. Она в беде, и мне нужно понимать, с чем эта беда связана: с этим человеком или еще с чем-то. Она уехала из России, теперь она в Америке, и я не знаю, как ей помочь. Помогите мне разобраться.
– Василий, откуда я могу знать, что это в интересах Лизы? Вы должны понять, все, что говорят мне мои клиенты, – строго конфиденциально… Хотя я чувствую, что вы действуете в ее интересах.
Не просто так она сказала свою последнюю фразу. Я потратил уже три тысячи пятьсот долларов, и последняя сотка из них легла на стол.
– Прежде чем я вам скажу, кого боялась Лиза, вы должны понять: она была не в себе. Этот человек настолько ее напугал, что она готова была покончить жизнь самоубийством, если бы не ее сын, Никитка.
Лиза
«Хоть бы с Никиткой все было хорошо, хоть бы его не напугали и не сделали больно».
Она могла думать лишь о Никитке. Малыша забрали сразу же, прямо из кроватки, после того как выстрелили в Майкла.
Лиза помнила глаза Майкла – удивленные и встревоженные. Он попытался отползти, пытался встать на ноги, пытался защитить их. Но Лиза знала, что все кончено. Ее заберут, и, если он вмешается, грянет еще один выстрел через глушитель, и тогда Майкл точно не выживет. Она сказала ему лежать и не двигаться, а сама быстро собрала вещи – ей позволили взять с собой теплые вещи и смену белья себе и ребенку и увезли.
Машина проехала по центральному Нью-Йорку, мимо гуляющей молодежи и туристов. Лизе все это казалось сюрреалистичным. Ну как такое может быть – ее похищают прямо в центре города, из ее собственной квартиры? А люди продолжают жить своей жизнью, вот, например, идет возле штаб-квартиры компании Apple чувак, явно русский. Фотографирует здание, себя на фоне здания, в шортах и футболке, хотя люди вокруг кутаются в куртки, все же ночью прохладно. А ему плевать – для него это жара, для него есть только Нью-Йорк. Лизе бы очень хотелось выйти из машины и пойти вместе с ним. Ну и пусть он толстый, пусть блондин (а она любит брюнетов), пусть у него сумка-почтальонка и какой-то нелепый шарф на шее, при том что он в шортах. Дичайший прикид, странные вкусы у современной молодежи. Зато он свободен и не убивал своих родных.
Ей объяснили, что, если машину остановят, вести себя надо тихо, и выдали документы, чтобы она ознакомилась. Пообещали, что, если кто-то что-то заподозрит, машина с Никиткой, следующая за ними, повернет в другую сторону и Лиза никогда больше не увидит сына. Она сказала, что все поняла, и погрузилась в какой-то сумрак. То ли от страха, то ли от безысходности…
Лиза не разбирала дороги, не понимала, когда к ней обращаются какие-то люди, больно ударилась головой о люк частного самолета и даже не поинтересовалась, куда летит. В самолете ей позволили побыть с Никиткой, и она плакала, прижимая ребенка к груди.
Самолет довольно быстро сел на землю, и их снова разделили – Никитку повезли в машине, а Лиза сначала ехала в микроавтобусе с мексиканскими номерами, а потом, когда он сломался, ее пересадили в грузовик, прямо в кузов, под тент. Жарко было нестерпимо, ей ужасно хотелось пить, есть, но она терпела. Ведь рано или поздно это кончится.
А еще она была благодарна Богу за то, что ее накажут. Возможно, ее убьют, и Лиза была готова к этому. Она должна заплатить за все грехи, которые совершила. А Никитка… Возможно, у него все будет хорошо. Новый Барон будет заботиться о нем, как о единственном оружии против родни Арсена. Но все может оказаться и хуже – Никитку могут убить, он может пострадать. При мысли о плохом исходе Лизу затошнило и вырвало на деревянный пол, покрытый соломой.
