– Эй, стой, я буду стрелять, – обрез почти упирается мне в лицо, с трудом удерживаемый на вытянутой руке лидера.
– Стреляй, Генри! Чего ты… – расхрабрился стоящий позади вооруженного хмыря толстяк, но резко замолк, когда я быстрым движением хватаю своей кистью руку с оружием. Возле головы бухает выстрел, пронося мимо меня разнообразные куски металла, которые они напихали внутрь ствола. Мощное усилие, и кость ломается вместе с рукоятью самоделки. Я тут же отпускаю и продолжаю свой путь дальше, уже не обращая внимания на дикий вой.
– Ты офонарел, да? Да мы тебе… – разорялись позади оба наркомана, пока их лидер подвывал на тротуаре. Но кроме громких угроз, они так и не решились ничего сделать. Да, насколько Арнон-Сити не менялся в этом отношении, невзирая ни на что – крысы, только почуявшие кровь, будут пробовать тебя на прочность. Права была госпожа Инга, учившая, что некоторые вопросы можно было решить только силой, и ничем другим. Прошлый Грэгори попытался бы успокоить их, договориться, но это, скорее всего, только спровоцировало бы этих обколотых химической дрянью отбросов на агрессию. Так мало времени прошло, а сколько изменений. Причем не только во мне внутреннем, но даже во внешнем.
В голове четко определяется цель – мой интернат, и я еще больше ускоряю шаг, стремясь попасть в свой дом. В дом, в который я так и не смог ни разу вернуться после злополучных событий. Где-то сбоку снова раздается стрельба, а на самом горизонте сверкает очередная вспышка света от удара с орбиты. Арнон-Сити, впрочем, возможно, как и вся Гемини в целом, медленно погружался в неконтролируемый хаос.
И чем больше я находился в своем городе, тем больше наблюдал за тлетворным разложением всего вокруг. Да, когда я находился в пределах корпорации, все казалось гораздо проще и понятней. Работай, если хочешь получить что-то, а иначе тебя выкинут на улицу. Отсюда все в интернате делали непроизвольный вывод о том, что все, кто был не в пределах корпораций, по умолчанию были бандитами, неудачниками и отбросами, не сумевшими вписаться в реальный мир. Но был ли мы правы? Не думаю.
Приход этих заговорщиков не только спровоцировал корпорации на более жесткую борьбу между собой, но и активизировал остальных. Бандиты всех мастей начали проявлять гораздо больший энтузиазм даже в тех районах, где были патрульные базы. Мародерство, грабежи – все это было видно невооруженным взглядом, и все это были последствия социальной системы, выстроенной на Гемини. Проблемы ведь никуда не девались, накапливаясь как снежный ком, и именно сейчас словно толкнули с вершины первый камешек. И неизвестно, куда эта лавина пойдет и что в итоге останется после нее. Но то, что все изменится, я нисколько не сомневался.
Интернат меня встретил закрытыми воротами с табличкой запрета входа всем, кроме сотрудников корпорации. В один прыжок преодолев забор, я медленно двинулся по территории своего единственного дома. Да, именно единственного, ведь другого у меня так и не появилось. На глаза попадались проводимые здесь ремонтные работы. В одном месте была явно видна новая кладка, слегка отличающаяся оттенком. Крыльцо тоже было подвергнуто ремонту – еле заметные рисунки, которые когда-то нарисовала Элиза на перилах, бесследно исчезли. Немного замерев, я толкнул тяжелую дверь, оказавшуюся, как ни странно, не закрытой.
Впрочем, почти сразу громко заорала сигнализация, но я уже рванулся в сторону звучащего динамика. Сирена была вырвана мгновенно, как и большая часть пучка проводов. Конечно, сама охранная система все равно работала, но хотя бы из-за неоконченной установки перестала подавать раздражающие сигналы, оповещающие всех вокруг про взлом.
А дальше я медленно обходил все здание. Все следы нападения исчезли безвозвратно, впрочем, как и часть мебели. Новую, видимо, никто завезти не успел, ограничившись только восстановлением здания после нападения. Воспоминания нахлынули мощным потоком, напоминая о прошедших событиях, которые словно были в прошлой жизни.
Мои тяжелые шаги громко раздавались в коридорах интерната, а в голове мелькали картинки. Наша столовая, в которой я частенько засиживался, помогая остальным с трудными вопросами. Громадный зал для показа кино, где мы все вместе смотрели обучающие фильмы и очень редко что-то развлекательное – госпожа Инга постоянно напирала на необходимость учиться, а не маяться дурью. И именно здесь она погибла, защищая своих подопечных до самого конца. Одна против толпы вооруженных бойцов Манро.
Ее кабинет практически не изменился. Приложив немного усилий, я сломал замок, проникая внутрь. Компьютер в углу был покрыт изрядным слоем пыли. Впрочем, как и личный телефон на столе. Некогда заполненные папками стеллажи сейчас пустовали. Действительно, зачем кому-то хранить личные дела погибших учеников? И кто-то легкой рукой выбросил память о бывших жителях этого центра. Шкаф с коллекцией ручек главы центра тоже был опустошен неизвестным, забравшим вместе с ними словно частичку самой госпожи Инги. Немного постояв, я вышел, аккуратно прикрыв дверь.
В каждом коридоре словно жила своя история, возникающая в памяти. Слегка кривая ножка на одном из шкафчиков, когда подрались Зак с Карлом, не поделившие новенькую, которая в итоге предпочла совсем другого. Или черное пятно на громадном подоконнике, прямо под уже засохшим растением. Тогда Пьер решил устроить собственный небольшой эксперимент по химии, попутно чуть не организовав пожар в центре. Благо я находился неподалеку и успел среагировать, заодно прикрыв его от возможных неприятностей.
Наша с моим названым братом мастерская оказалась практически не тронута. Видимо, ценности в хранимом хламе никто не углядел. Закуток с закрывающей содержимое занавеской находился на своем месте. Слегка помявшись, я все же сдвинул ее в сторону, проникая внутрь. Разрабатываемый нами робот находился на своем месте, в этот раз уже не скрываемый коробкой, и абсолютно не изменился. Все такое же бочкообразное туловище практически без корпуса. Пересобранные мной манипуляторы зависли в одном положении, причем правая ладонь была выпрямлена вертикально вверх.
– Догги, дай пять, – не удержавшись, тихо произнес я, хлопнув его по ладони. Невзирая на мои приглушенные эмоции, тем не менее все внутри бурлило от переживаний. Впрочем, мое металлическое тело ничем не выдавало это, оставаясь внешнее абсолютно спокойным.
– Прощай, Пьер, – снова произнес я, аккуратно выходя и поправляя занавеску. Ведь никто не должен видеть сокровище брата, особенно Дуглас.
Пройдя по комнатам других жителей, я в итоге поднялся на самую крышу. По пути, не удержавшись, все же выставил знакомую табличку, означающую, что место занято. Хаотично разбросанные вещи под навесом выглядели давно забытыми. Разместившись под прозрачным укрытием, я застыл, глядя на небо. Очень скоро солнце полностью скрылось за горизонтом, погружая Арнон-Сити в объятия ночи. Привычные темные облака в очередной раз скрывали звезды, но все же в некоторые просветы можно было углядеть мерцающие точки кораблей землян.
Множество ночей мы провели здесь с Софией, разговаривая о разных вопросах, строя планы и мечтая. Она больше о полетах, о свободе птиц, а я, по своему обыкновению, о безопасной работе с хорошим заработком. А вот оно как все сложилось…
