На самом деле, как оказалось по итогам, уже поздним утром завтрашнего дня, полусотня. И если бы не оцепление Марьиной рощи, некоторым удалось бы уйти.
– Да, вот ещё что. Проследите, чтобы никто из ратников из расположения отряда не выходил. И сами языки не распускайте – куда идём, какое задание получили.
Десятники переглянулись. Ратники в отряде проверены, болтунов нет. Но коли князь Засекин приказал, так тому и быть. Князю верили, многие с ним ещё с Нижнего шли, не один бой пережили. Удачлив князь, что в воинской службе немало ценилось, ратников попусту не подставлял на гибель, заботился – кормёжка, одежонка, обувка, оружие. Жалованье всегда выбивал – с Палицына или казны, всё едино. Сравнение с другими воеводами было в пользу Михаила.
Сон был краток. После первых петухов поднялись, быстро оседлали коней и выехали. Тиха ночная Москва, прохожих нет, лишь сторожа на заставах стучат колотушкой. Отряд пронёсся по улицам и не одну семью разбудил грохотом копыт по мостовой. Вот и Марьина роща. Десятники знали, что им делать, сразу разъехались по местам. По самой слободе ехали медленно, дабы не вспугнуть. Улица не замощена, копыта мягко ступают по пыли. За Михаилом три десятка ратников. Половина остановилась недалеко от первой избы, там десятник Антип действовать будет. Михаил с оставшимися к другой избе, неподалёку. За заборами псы залаяли, отрабатывая похлёбку.
– Вы двое – через забор, псов рубите, мешают.
Двое ратников, оставив при сёдлах пищали, перелезли через забор. Свирепое рычание, визг, и всё стихло. Щёлкнул запор, калитка отворилась. Ратники ринулись во двор. Ермишка сразу на крыльцо, в дверь кулаком постучал. Пяток ратников на задний двор кинулись. Вдруг запасной выход есть и хозяин попытается уйти задами, через огороды и к оврагу. Через щель в закрытых ставнях показался неяркий свет, хозяин запалил свечу или лучину. Потом из-за двери спросили:
– Кого надать?
Голос мужской, грубый.
– Лучше по добру открой, не то дверь сломаем, – пригрозил Михаил.
– Не дождётесь!
– Ломайте двери, ставни на окнах! – приказал Михаил. Ратники стали сбивать прикладами пищалей ставни с окон, выбивали слюдяные пластинки из переплётов. Ермишка припасённым топором начал крушить дверь. Мелкая щепа летела, а крепкая дубовая дверь не поддавалась. Михаил досадовал. Начало захвата не совсем удачное. И вдруг с заднего двора шум, крики, потом грохнул выстрел. Михаил крикнул:
– Троим остаться здесь, остальные за мной!
Ночь, видимость плохая, какая-то борьба на огороде идёт.
– Кто факел взял? Запаливай!
Чиркнуло кресало, вспыхнул факел. Один из ратников убит, ещё четверо пытаются заломать двоих мужчин.
– Взять их!
Накинулись скопом. Одного разбойника прикладом по голове утихомирили, а другого Ермишка ударом кулака вырубил. Сразу тишина, только тяжёлое дыхание воинов слышно.
– Кто стрелял? – грозно спросил Михаил.
– Вот этот гад!
Один из ратников пнул мужика без чувств. На земле и в самом деле валялся пистолет.
– Вяжите их.
Связали руки и ноги.
– Обыскать!
У одного в рукаве кистень спрятан. Оружие незамысловатое, навыка требует, но вполне убойное. И зайца на охоте свалить можно, догнав на лошади, и волка, а уж человека, ежели без брони, – запросто.
– Этих тащить к конвойной команде. Двоим – тебе и тебе – остаться здесь. Остальным осмотреть избу да все постройки. Не забудьте чердак. Не прячется ли кто?
Михаил не исключал, что атаман остался в избе, а сам послал двоих сподручных отвлечь внимание. И ещё был вопрос: как эта парочка злодеев выбралась из избы. Через чердак? Сам в избу вошёл. Добротно, не хуже, чем в городской избе. И богато, на полу ковры.
– Ковры снять, полы осмотреть!
В полах ляды искать надо, не исключено – подвал под домом. Ратники после досмотра докладывать стали. Из одной комнаты в дальнем углу есть ход наверх, на чердак. А ещё обнаружили ход подземный, как раз на огороды вёл. То есть – скрыться тайно можно двумя путями. В избе, в сундуке, две шубы собольи, а денег мало, как и украшений. Стало быть – схрон есть где-то. Как очухаются задержанные, допросить надо.
Михаил в сопровождении Ермишки пошёл к другой избе, которую штурмовал Антип с ратниками. Здесь захвачены мужчина и женщина, оба целы, в сознании и связаны. Зато на крыльце убитый в исподнем.
– Сопротивлялся, – сказал Антип. – С ножом кинулся, пришлось убить.
– Собаке – собачья смерть.
Михаил сразу начал допрос, пока задержанные не пришли в себя, не сговорились. Начал с женщины. Её завели в избу. Михаил за стол уселся, на табуретке.
– Назовись!
– Настасья я, – вскинула голову женщина.
– Кем будешь хозяину?
– Полюбовницей, а тебе-то что?
Один из ратников перетянул её по спине плетью, женщина взвизгнула.
– Окороти язык, баба, с князем говоришь!
– Как полюбовника звать?
– Никифор.
– Кто атаман ватажки? Он?
– Не знаю я никакой ватажки.
– Либо сама скажешь, либо пытать начнём. Прохор, неси бадью с водой.
Михаил не был жесток, но ради дела не пожалел бы женщину. Разбойники были безжалостны, убивали и купцов, и простолюдинов, не щадили ни стариков, ни детей. И снисхождения не заслуживали. Уговаривать Настасью он не собирался, сломает по-любому. Прохор принёс в комнату бадью с водой.
– Топи!
Прохор подтащил к бадье сопротивлявшуюся женщину, силой нагнул, опустив её голову в воду. Пузыри пошли, задёргалось тело бабы.
– Доставай!
Женщина хватала ртом воздух, волосы слиплись. А главное – гонору сразу убавилось.
– Так кто атаман, Настасья?
Молчит, в героя играет.
– Прохор, факел!
Вот теперь испугалась Настасья, поняла – шутить никто не будет и не пожалеет.
– Сожги ей волосы для начала!
Прохор факел к голове Настасьи поднёс. Закричала женщина:
– Всё скажу, не троньте!
– Сразу бы так. Говори.
– Атаман через три избы живёт, а Никифор, полюбовник мой, в товарищах у него.
– Как атамана звать и каков из себя?
– Рыжий, телом крепок, мочка на правом ухе надорвана.
Ага, был такой, стрелял из пистолета в ратника, а ныне без сознания под охраной.
– А с ним в избе кто живёт?
– Васька немой, подручный его.
– Где атаман схрон прячет?
– Да ты, князь, никак шуткуешь? Кто же бабе такой секрет откроет?
