— Пустите! — Валя быстро нагнулась и натянула сапожки. Затем так же резко выпрямилась и едва не вскрикнула от острого спазма в животе. Судорожно вдохнула воздух, с ненавистью глянула на Евгению Гавриловну: — Пустите, ну!
— Да куда сейчас-то? Ночь на дворе. Ты погоди, сядь. — Та попыталась дотронуться до Вали, но она метнулась в сторону. — Зря, Валентина. Зря обижаешься. Я ведь права — домой тебе надо. А сейчас — останься, не дури. Завтра по-людски сделаем, купим тебе билет. Я сама провожу на вокзал… — Вид у тетки был уже не устрашающий, а растерянный и даже жалкий. Подбородок ее мелко подрагивал, лицо вместо красного сделалось серым.
— Не надо мне вашего провожания! — выкрикнула Валя и снова скривилась от боли. — Отойдите от двери, дайте выйти! — И прежде чем Евгения Гавриловна успела что-либо произнести, она с ловкостью отчаяния обогнула ее и вылетела из квартиры.
— Ну и беги! — вслед ей заорала разъяренная тетка. — Беги, беги! Небось, далеко не уйдешь, вернешься через час.
«Вернусь, как же, держи карман шире!» — пробормотала Валя, стремительно спускаясь по ступенькам вниз. Она в ярости даже про лифт позабыла, выбежала на улицу, всей грудью вдохнула свежий, морозный воздух и остановилась, затравленно озираясь по сторонам.
Куда идти? К Верке? У нее полон дом народа, мать, отец, брат со своей женой. Нет, к Верке не годится. Тогда, может, к Зое Васильевне? Та точно не выгонит ее, найдет какой-нибудь уголок.
Валя нащупала в кармашке сумки телефонокарту и медленно побрела к метро, где стояли таксофоны. Сначала нужно позвонить, сообщить, что она собирается ни с того ни с сего нагрянуть в гости.
Острая, спазматическая боль в третий раз прошила живот снизу доверху. Валя даже согнулась пополам, до того невыносимо было терпеть. Ей показалось, что внутри что-то оборвалось и вот-вот ручьем хлынет кровь. Ее резко затошнило, ноги подкосились, и Валя плавно и мягко осела в пышный сугроб.
— Девушка, вам плохо? — раздался над ее ухом участливый голос.
Валя приподняла веки и увидела миловидное и добродушное женское лицо. Из-под пухового берета на лоб спадали завитки рыжих, крашеных волос. Она проговорила, с трудом ворочая языком:
— Нет, все в порядке. Просто голова закружилась.
— Если голова кружится, значит, не все в порядке. Ну-ка, — незнакомка осторожно подхватила Валю подмышки, — давайте-ка, поднимайтесь. Холодно в снегу-то сидеть. Вы далеко живете?
— Далеко, — еле слышно произнесла Валя.
— Тогда нужно позвонить, чтобы за вами приехали родные. Есть телефон?
— Нету.
— Не беда, у меня мобильный. — Женщина, подняв Валю на ноги, полезла в сумочку, но вдруг остановилась на полпути. Лицо ее сделалось тревожным и озабоченным. — Миленькая, вы же в положении. Я же не ошиблась, так?
— Так.
— Ничего больше не беспокоит? Только голова?
Вместо ответа Валя вновь начала клониться к земле. Незнакомка бросилась к ней, обхватила за плечи.
— Может, вы рожаете? Какой срок?
— Рано еще, — пролепетала Валя, сжимаясь от пронизывающей боли, — семь месяцев.
— Нет, не рано. — Женщина настойчиво заглянула в Валино лицо, искаженное гримасой страдания, и повторила решительно и твердо: — Не рано. Вам надо срочно в больницу. И как только вас отпустили из дому в таком состоянии?
— Больно, — мертвеющими губами прошептала Валя. — Мамочка, как больно!
— Потерпи, дочка. Сейчас. — Женщина почти волоком дотащила Валю до лавочки, усадила, а сама бегом рванула к шоссе.
Боль с каждой секундой все усиливалась. Валя начала стонать, сначала тихо, потом громче и громче. Она зажмурилась, обхватила живот руками и раскачивалась из стороны в сторону, чтобы хоть как-то унять адскую силу, бушующую у нее внутри.
Послышался визг тормозов.
— Скорее, — произнес знакомый, взволнованный голос, — рожает она. Тут больница совсем рядом, в двух шагах. Помогите ее посадить в машину.
Чьи-то сильные руки подхватили Валю, оторвали от скамейки и понесли. Затем ее голова опустилась на что-то мягкое, отчетливо запахло бензином. Она открыла глаза и увидела прямо над собой низкий потолок автомобильного салона.
Женщина устроилась рядом на сиденье. Впереди смутным силуэтом маячила спина водителя. Взревел мотор, машина сорвалась с места.
Женщина ласково поглаживала Валю по голове:
— Терпи, уже скоро. К утру, Бог даст, родишь сыночка или доченьку.
Валя, стиснув зубы, боролась с желанием закричать в голос. Ей уже ясно было, что у нее идут схватки, она отчетливо различала их начало, середину и конец. Боль за мгновения рождалась, нарастала, крепла, словно крючьями выворачивая внутренности, в какой-то момент становилась запредельной, а после медленно сходила на нет, чтобы через короткий промежуток времени возникнуть вновь.
Вале казалось, что они едут целую вечность. Машина стремительно неслась по темным улицам, и было полное впечатление, что она заблудилась в аду, где не видно ни зги, ни огонька надежды, ни одной живой души. Ощущение реальности куда-то уплыло, вместо него осталась лишь боль. Только боль, всепоглощающая, всемогущая, рвущая тело на куски.
Наконец за окнами мелькнул яркий свет. Шофер резко сбросил скорость.
— Вот и все. Приехали. Сама дойдешь? — Валина спасительница толкнула дверку.
Валя отрицательно помотала головой.
— Сынок, — мягко попросила женщина, — придется тебе. Давай, милый, подсоби.
— Момент! — Снова крепкие руки, точно пушинку, подняли Валю, вытащили из машины.
Парень трусцой побежал к освещенному больничному крыльцу. Женщина поспевала рядом, тихонько приговаривая на ходу:
— Все будет хорошо. Сейчас полегчает, вот увидишь.
Она рывком распахнула тяжелую, застекленную дверь. Навстречу тут же появилась строгая, седая нянька в белом халате и шапочке.
— Что случилось?
— Рожает она, вот что случилось! — рявкнул парень. — Куда положить?
— На кушетку кладите. — Старуха кивнула куда-то в сторону. — Полис, паспорт с собой? Карта беременной?
— Дочка, у тебя документы где? — Вале на ухо прошептала женщина. — Дома, наверное? Ей подвезут, — обратилась она к дежурной, — мы ее на улице подобрали, схватки раньше сроку начались. Какие уж тут документы.
— Без полиса нельзя, — сердито проговорила старуха. — Диктуйте номер домашнего телефона, я позвоню.
— У меня… нет полиса, — с трудом шевеля губами, прошелестела Валя, — и карты… тоже нет. Только паспорт. В сумке.
— Как так? Приезжая, что ль? — Нянька решительно замотала головой, — Приезжих не берем. Везите ее в тридцать шестую больницу. Там отделение для таких.
— Вы с ума сошли! — возмутилась Валина спутница. — Разве она доедет до тридцать шестой? Это ж на другом конце города. И кто ее повезет? Этот паренек случайный, я его уговорила, у него, поди, своих дел невпроворот.
