Валя энергично дернула стеклянную дверь и снова зашла в супермаркет. На этот раз она прошагала прямо к охраннику, высоченному здоровяку в строгом черном костюме с лицом, не предвещавшим ничего хорошего.
— Добрый день, — поздоровалась с детиной Валя.
— Добрый, — неожиданно приветливо ответил охранник.
— Я по поводу объявления о работе. Тут, действительно, нужен продавец?
Мужик смерил девушку оценивающим взглядом. Потом обернулся и негромко позвал:
— Люся, подойди.
Тотчас возле него, будто из-под земли выросла, возникла миловидная крашеная блондинка средних лет с потрясающим кораллово-красным маникюром и такой же яркой помадой на губах.
— Что, Леша? — блондинка вопросительно уставилась на здоровяка.
— Вот, девушка интересуется объявлением. Сведи ее к шефу, может, она ему приглянется.
Теперь настал черед Люси изучать Валю. Она смотрела на нее с минуту, а то и больше, затем, слегка наклонив голову, произнесла утвердительно:
— Приезжая?
— Да. — Валя окинула тетку, обладающую телепатическими способностями, удивленным взглядом. — Откуда вы…
— Знаю, — спокойно перебила та, — у меня глаз наметанный. Сразу после школы?
— Угу.
— А жить-то в Москве есть где?
— Есть, — не моргнув глазом ответила Валя. — Я тут совсем рядышком, у тетки. Ходу меньше пяти минут.
— Ну, пошли, — без особого энтузиазма велела Люся и, легонько взяв Валю за плечо, повела ее через зал.
Они миновали колбасный отдел, и тут только Валя поняла, где сосредотачивалась основная масса покупателей. Все они стояли в длинном хвосте за сосисками, колбасами и ветчиной. Пять или шесть девушек в симпатичных синих халатиках и синих же косынках без устали нарезали мясную продукцию на специальных машинках. Со стороны они казались автоматами: ни одного лишнего движения, ни взгляда в сторону, только отточенное до виртуозного блеска мелькание рук, сдирающих колбасную шкуру, бросающих батоны под нож, потом затягивающих упаковки целлофаном и вручающих их покупателям.
«Бедные, — с сочувствием подумала Валя, глядя на трудящихся в поте лица девчонок. — Тяжело, небось, вот так, не разгибаясь, целыми днями кромсать колбасу».
— Не отвлекайся, — недовольным тоном произнесла Люся, заметив, что Валя замедлила шаг, — тебе же это надо, не мне. У меня своих дел полно, не хватало еще с тобой валандаться.
Валя поспешно кивнула и вслед за ней зашла в узкую, железную дверь, располагающуюся в самом конце зала. За дверью оказался коридор, длинный и плохо освещенный. Валя вместе с Люсей прошли его насквозь и остановились перед другой дверью. Люся негромко постучала.
— Войдите! — отозвался изнутри громкий гортанный голос с явным южным акцентом.
— Давай. — Люся подтолкнула Валю вперед. — Ты первая.
— Почему я? — заартачилась было та, но Люся уже распахнула дверь перед ее носом.
Валя очутилась в светлом, хотя и тесноватом кабинете. Одна его стена была сплошь заставлена шкафами, у другой стоял небольшой, мягкий диванчик. На нем лежал огромный полосатый арбуз. У зарешеченного, крошечного окошка стоял стол. За столом сидел тучный, чернобородый и чернобровый мужчина лет пятидесяти. Его темные, маленькие глазки цепко впились в Валино лицо.
— Чего надо, дэвушка?
Валя хотела открыть рот, но Люся, стоявшая за ее спиной, заговорила раньше:
— Муртаз Аббасович, она по поводу работы.
— Ах так! — Чернобровый встал и оказался совсем низенького роста. Впрочем, это не мешало ему выглядеть внушительно и даже устрашающе. Он постучал толстым указательным пальцем по столешнице и, не отрывая от Вали своего пронзительного взгляда, приказал: — Иды сюда.
— Иди, — шепотом проговорила Люся и подтолкнула Валю в спину.
Та с невольной опаской приблизилась к столу.
— Значит, хочэшь работать продавщицей, — произнес чернобровый.
— Хочу, — робко подтвердила Валя.
— Она не москвичка, Муртаз Аббасович, — встряла Люся и тут же прибавила: — Но живет рядом.
— Лэт сколько? — рявкнул восточный.
— Восемнадцать.
— Работа ежеднэвно, с дэвяти до дэвяти, одын выходной. Устроит? — Муртаз Аббасович вопросительно уставился на Валю.
— Смотря какие у вас заработки, — осмелев, проговорила та.
— Хорошие заработки. Ныкто нэ жалуется.
— А все-таки хотелось бы поточнее.
Муртаз Аббасович неожиданно перестал хмурить свои смоляные, кустистые брови и улыбнулся, блеснув множеством золотых коронок.
— Какая настырная, слушай! Хорошо, скажу поточнее. Двести пятьдэсят баксов тэбя устроит на пэрвое врэмя?
— Еще как! — обрадовалась Валя, не веря своему счастью.
Суток не прошло, как она в Москве, а у нее уже есть работа. Да какая — в огромном, современном магазине, явно самом лучшем во всем микрорайоне! Об этом и мечтать было трудно.
— Будешь колбасу рэзать, — все так же добродушно объяснил Муртаз Аббасович. — Завтра придешь, тэбе все покажут. Опаздывать нэльзя, штраф дэсять баксов. Болтать во врэмя работы тоже нэльзя. Кушать только в пэрэрыв. Покупатели пожалуются — опять штраф. Поняла?
— Да, — озадаченно произнесла Валя.
Вот те раз — значит, ее берут сюда на колбасу, туда, где, как пчелки, пашут молодые, загнанные девчонки. По двенадцать часов в день не отходить от машинки — и ни словом перекинуться с соседкой, ни яблока пожевать!
Бровастый меж тем со снисходительной ухмылкой наблюдал за Валиной реакцией на свои слова.
— Ну, как?
— Соглашайся, — шепнула сзади Люся, о существовании которой Валя почти позабыла.
«В конце концов, двести пятьдесят баксов на дороге не валяются», — решила она и отчаянно тряхнула головой:
— Я готова.
— Отлично, — самодовольно проговорил Муртаз Аббасович. — Паспорт у тэбя с собой?
— Дома, — огорчилась Валя.
— Нычего. Завтра принесешь. Мэдицынскую кныжку мы тэбе сдэлаем. Как звать?
— Валентина, — быстро проговорила Валя и тут же поправилась: — Колесникова Валентина Николаевна.
— Харошо, Валэнтина Николаевна, — засмеялся бровастый, — жду тэбя завтра к дэвяти. Сначала зайдешь ко мнэ, потом Людмила Ивановна отвэдет тэбя на мэсто. До свиданья.
— До свиданья, — проговорила Валя и вышла из кабинета.
— Ну вот и сладилось, — удовлетворенно сказала Люся, прикрывая директорскую дверь, — трудовой книжки у тебя, поди, тоже нет?
— Трудовая есть. Я уже давно подрабатываю.
— Тем лучше. — Люся впервые за все время их с Валей знакомства улыбнулась своими коралловыми губами. — Ты не сомневайся. Такое место в твоем положении — редкая удача. У нас покупателей пруд пруди, со всего района к нам идут, девочки не успевают всех обслужить. В колбасном обычно не меньше семи человек работают, а тут, неделю назад, одна уволилась. Матвеева, Саша. Что поделать, муж военный, переводят в другой город. Вот ты на ее место и заступишь. Обучим тебя, будешь не хуже других резать. Потом, глядишь, и на повышение пойдешь. Опять же, денег прибавят. Но это не сразу, — спохватилась Люся, уловив мечтательный Валин взгляд, — пока что себя зарекомендовать нужно. Муртаз Аббасович жутко строгий, но справедливый. Дисциплина у нас ого-го, потому и выживаем в условиях конкуренции.
