– Держитесь, в облака идем! – предупредил Бруно, и в следующий момент последовал удар, как будто их судно пробило стену.
– Сколько сейчас там времени? Который час? – крикнул Тони.
Бруно щелкнул ногтем по циферблату сломанных универсальных часов, они на мгновение ожили, что-то показали и снова потухли. Бруно безапелляционно объявил:
– Около шести часов утра. Или девяти. Но точно утро.
Стало возможным различать лесные массивы, озера, извилистые ленты рек и асфальтовые дороги.
– Земля! Я вижу землю! – обрадованно сообщил Тони, расплющивая лицо о стекло иллюминатора.
– Диспетчерский пункт «Галлиополис», ответьте почтовому судну «Бай-Джет», имею повреждения в системе навигации, прошу посадочный вектор, как поняли?
– Диспетчерский пункт называется «Квест-4», к вашему сведению, – раздался в ответ недовольный женский голос. – Почему все пытаются называть нас «Галлиополисом»?
– Так проще, вы же рядом. Я теряю высоту, дайте посадочный вектор.
– Вы там на своем почтовике с ума посходили? У вас даже авторизация не включена!
– Не шутите со мной, у меня поломка, возможно, что-то с идентификатором! Дайте посадочный вектор!
– Я же говорю – вы с ума сошли, у нас эта аппаратура уже двадцать лет как отключенная в углу стоит! Таких систем уже ни у кого нет!
– Включай старую аппаратуру, а то сейчас как врежусь в вашу башенку, небось не обрадуетесь!
– Ой, Лина, он дурак совсем! – послышалось в эфире.
– Если не успеваете, сделайте круг, сейчас заведем специально для вас эту шарманку!
Этот голос принадлежал другой женщине-диспетчеру.
– С бабами главное – жестче. Они только строгость понимают, – прокомментировал ситуацию Бруно, придерживая возле носа окровавленный платок.
– Вы еще здесь, почтовик? – спросили после недолгой паузы.
– Я никуда не делся, – ответил Бруно.
– Заводите координаты захвата вектора: пять – двадцать, девять – четырнадцать.
– Есть, девоньки, завел! – отрапортовал Бруно.
– Тогда – все… – немного устало произнесла диспетчерша.
– Так военные-то, наверное, их поджидают, – с трудом расслышали Джим и Тони. Эти слова принадлежали той первой женщине, и она произнесла их в уверенности, что на борту ее не услышат. Однако услышали.
– Ты слышал?! – спросил Джим.
– Слышал, – ответил Тони.
– Так что, уходим в космос? – осведомился Бруно.
– Нет, не уходим, – сказал Джим, глядя на Тони, тот не возражал. Уходить было некуда, да и не имело смысла – они ведь почти дома! Разумеется, полковник Форсайт их за такое решение не похвалил бы, но сейчас его рядом не было, и они полагались только на себя.
Старый посадочный радиокомплекс судна благополучно захватил посадочный вектор, и тот вел его на полосу, приноравливаясь к особенностям судна.
– Заводи скутер, Джим, а я пока дверцу с гальюна сниму, чтобы нам по ней из люка выскочить.
– А что мне потом делать, ребята? – спросил Бруно.
– С одной стороны, тебе ничего не грозит, но лучше, конечно, смыться. Как только мы выскочим, разворачивай птичку – и в космос!
– Вас понял, – козырнул Бруно. Плавно покачиваясь, его судно выходило точно на белую полосу.
– До касания пятнадцать секунд! – сообщил компьютер диспетчерской.
– Вот спасибо, – сказал Джим и щелкнул на скутере запускающим тумблером. Машина вздрогнула и ожила, наполняя коридор тарахтеньем и отработанными газами. Тони распределял пистолеты – один в руку, другой в карман куртки. Два запасных магазина – в задний карман брюк.
Последовал толчок, шасси коснулись бетона.
– Эх, скорость великовата – должно, за полосу выйдем! – предупредил Бруно.
Джим и Тони не отреагировали, они были уверены, что главная опасность ждет их впереди, когда они окажутся за пределами надежного корпуса судна.
– Почтовик, у вас слишком большая скорость, вы выкатываетесь за пределы полосы! – предупредила диспетчерша. – Выпускайте парашют! Выпускайте аварийный парашют!
– Ага, выпускайте парашют, – пробурчал Бруно. – А как я потом взлетать буду? Нет уж, лучше по травке немного покатаемся.
По шасси забарабанили стыки бетонных плит, все напряглись, ожидая удара. Но неожиданно возникла тишина – судно выскочило на конечный, залитый асфальтом бесстыковой участок.
– Сейчас покатаемся! – закричал Бруно, его судно мелко задрожало, а в днище стали гулко биться куски дерна. Потом звуки ударов сменились на ровный гул, похожий на шум проливного дождя.
– Болото! – догадался Тони.
Судно пошло юзом, заваливаясь на правое крыло.
– Держаться! Я сказал – держаться! – кричал Бруно, отчаянно выруливая передним шасси. В какой-то момент всем показалось, что они опрокидываются, но судно, скрипнув амортизаторами, выправилось и встало на все три точки опоры.
Тони подбежал к люку, за несколько секунд открыл стопоры, распахнул крышку и заклинил ее дверцей от гальюна, одновременно делая из нее мосток.
Джим включил скорость и подъехал на скутере ближе, Тони запрыгнул на сиденье позади напарника.
– Прощайте, ребята! – крикнул Бруно, подбегая, чтобы закрыть за ними люк.
– Прощай, капитан!
Джим прибавил оборотов и резко отпустил сцепление. Словно застоявшийся конь, скутер крутанул обоими колесами и выпрыгнул из железного чрева судна.
75
Прыгнув с полутораметровой высоты, скутер смягчил удар о спутанную болотной травой мягкую землю. Амортизаторы едва не взорвались, а колеса увязли по самые ступицы, но Джим прибавил оборотов, и скутер стал выбираться. Функция расширения колес работала безотказно, скутер стремительно набирал скорость, и Джим начал разворачиваться вправо, чтобы сориентироваться на местности.
Бескрайние подсохшие болота, редкие участки твердой суши и кусты – чтобы укрыться от преследователей, этого было мало.
– Лес, я вижу лес! – крикнул Тони, указывая пистолетом чуть правее, туда, где сквозь пелену утреннего тумана угадывался синеватый лесной массив.
Джим выкрутил полный газ, и скутер понесся по траве.
Тони оглянулся – от диспетчерской башни к краю полосы бежали люди, до них было далеко – более двух сотен метров, остатки тумана мешали разглядеть их лучше, но и так было ясно, что это солдаты.
Выбросив из дюз облако пара, начали развивать тягу двигатели судна Бруно. Сначала оно качнулось, потом стало тяжело разворачиваться в сторону полосы. Прошло несколько секунд, и не стало слышно ни скутера, ни криков солдат, все подавил рев стартующего судна.
