И тут Малколм проговорил:
– Я согласен с отцом. Полагаю, что лучшее решение – выдать девушку замуж за одного из нас. – Сказав это, он вопросительно взглянул на мать.
Не удержавшись, Джеймс на одном дыхании выпалил:
– Черт вас дери, вы не можете заставить ее выйти замуж!
– Да разве ее заставляют?! – изображая возмущение, воскликнул Маккена. Все это время отец не сводил с Джеймса цепкого взгляда, словно в чем-то его подозревал. – Ваша мать не даст соврать: в моем доме женщин никто не насилует.
– Пусть со мной многие не согласятся, но мне не нравится обычай выдавать девушку замуж против ее воли, – пояснила Айлен. – Я этого не допустила бы. Давина сама сделает выбор.
– А нам выбирать позволено – или как? – пробурчал Джеймс.
– И у вас будет право выбора, – ответил отец. – Вам решать, считаете ли вы леди Давину подходящей для себя невестой. А если она не подойдет ни одному из вас, то мы без труда найдем в нашем клане парня, достойного выпавшей ему чести.
– По правде говоря, я уже и сам подумывал о том, чтобы взять ее в жены, – словно невзначай сообщил Малколм. – Давина немного необычная, это верно. Но зато она из славного рода и хороша собой. Да и Лилее она понравилась.
– Но нравится ли ей Лилея? – со смехом спросил лэрд Маккена, и Айлен тоже засмеялась.
Джеймс сделал глубокий вдох и молча направился к выходу. У двери остановился и, обернувшись, уставился на старшего брата. Увы, он так ничего и не понял по его лицу. Шутил ли Малколм? Или всерьез хотел жениться на Давине? Но если всерьез… Джеймс мог лишь догадываться о том, каким это стало бы для него ударом. Он думал, что раны давно затянулись. А оказалось, что они открыты и кровоточат. Он знал, что выстрадала Давина. И знал, почему она пять лет назад не захотела выйти за него замуж. И решила, что вообще никогда ни за кого не выйдет.
Но ведь это было давно, очень давно… Что, если теперь она сможет похоронить прошлое и захочет стать женой и матерью? Женой Малколма? Джеймс окинул брата тяжелым взглядом. Что ж, Малколм – наследник, и он сможет предложить ей куда больше, чем младший брат.
Но даже если забыть о материальной стороне вопроса… Интересно, кого женщины любили больше – Малколма или его, Джеймса? Наверное, все-таки Малколма, даже без учета его наследства. Женщины всегда превозносили не только его силу и красоту, но еще и несравненное обаяние и недюжинный ум. Куда уж ему, Джеймсу, тягаться с тем, у кого масса достоинств – и ни одного недостатка…
А может, и Давина считала Малколма эталоном мужества и красоты? Сама мысль об этом была невыносима. Джеймс чувствовал, как в душе его закипали гнев и обида. Обида на Давину. Обида на Малколма. Обида на мать и отца. Обида на судьбу, не оставившую ему ничего, кроме горечи несбывшихся надежд.
Но кого же он должен винить в том, что удача всегда оказывалась на стороне Малколма? Фортуну или себя самого?
– Ну как, братишка, сразимся за благосклонность прекрасной Давины? – любезно улыбаясь, проговорил Малколм. Только вот глаза его не улыбались – в них Джеймс прочел железную решимость. И он прекрасно знал: старший брат ни перед чем не остановится, чтобы добиться желаемого. Малколм никогда не любил проигрывать, и ставка не имела для него значения. Зато имел значение принцип.
– Нет, я в такие игры не играю, – с деланым безразличием ответил Джеймс, пряча за спину крепко сжатые кулаки. – Хочешь добиться ее благосклонности – попытайся. Получится – она твоя. Я не стану тебе мешать. – Но он точно знал: если старший брат женится на Давине, ему, Джеймсу от такого удара никогда не оправиться. Вот только Малколму знать об этом необязательно.
– Лэрд Маккена желает вас видеть немедленно, – доложила горничная, заглянув в комнату Давины. – Пойдемте со мной. Мне велено отвести вас к хозяину, в его личные покои.
Давина не на шутку испугалась. Она уговаривала себя не тревожиться понапрасну, но мысли приходили в голову всякие… Зачем такая срочность? Ведь они будут сидеть за одним столом во время вечерней трапезы… Разве нельзя было дождаться ужина? И если лэрд Маккена желал поговорить с ней без посторонних, то чем это вызвано? О чем им вообще говорить? Может, Джеймс рассказал отцу о том, что она была обесчещена, и теперь ее попросят уехать?
– Что-то не так? – спросила Давина у горничной.
– Не знаю, – пожав плечами, ответила девушка. – Это дело хозяйское, не мое.
Однако безразличие горничной было наигранным – Давина видела, что девушка сгорала от любопытства. Жизнь за крепкими стенами замка скучна и предсказуема, особенно зимой, и потому любая малость, способная скрасить однообразное существование, ценилась на вес золота. Можно было сильно подняться в глазах окружающих, если удастся раздобыть новую тему для пересудов. Поэтому Давина не сомневалась: ее провожатая будет подслушивать за дверью, будет с жадностью ловить каждое слово. Ну а пока им обеим оставалось только гадать: «Что же задумал лэрд Маккена?»
Давина шла следом за горничной, обдумывая возможные варианты, и даже не заметила, как оказалась на галерее – перед дверью, ведущей в покои Маккены. Служанка с сочувствием посмотрела на нее и почтительно отошла в сторону. Давина вытерла влажные ладони о юбку и помотала головой, отгоняя дурные мысли. Затем робко постучала.
Раскатистый бас пригласил ее войти. Девушка отворила тяжелую дубовую дверь, ступила за порог – и замерла в изумлении. Оказалось, что лэрд был в комнате не один; Малколм стоял у узкого длинного окна, а Джеймс – у противоположной стены.
Увидев Давину, Малколм приветливо улыбнулся. Джеймс же поморщился. В комнате было душно… и пахло чем-то тревожным, словно перед грозой. Не удостоив приветствием ни одного из братьев, Давина вышла на середину комнаты и, став перед хозяином дома, сделала глубокий реверанс, затем скромно потупилась.
Маккена предложил ей сесть, и Давина присела на край стула рядом с креслом, на котором уже восседала леди Айлен. Жена лэрда, желая приободрить свою гостью, похлопала ее по руке.
Если леди Айлен и помогла Давине немного расслабиться, то очень скоро тревога вернулась и даже усилилась. Заметив, что взгляды всех присутствовавших обращены на нее, Давина похолодела. Недобрые предчувствия, похоже, ее не обманули.
– Мы обсуждали подробности того неприятного инцидента, что случился в лесу, на выезде из владений Армстронга. Я говорю о вооруженном нападении, – проговорил лэрд Маккена. – И я хочу знать, что вы по этому поводу думаете.
Давина в растерянности облизала губы. Ее мнением интересовались крайне редко, но вот сейчас…
Откашлявшись, девушка пробормотала:
– Напали внезапно, из засады. Судя по тому, что дорогу перегородили поваленные деревья, нападавшие готовились заранее. Сэр Малколм и его люди сражались храбро, и только благодаря их беспримерному мужеству мы с моей компаньонкой остались невредимы. Наше имущество также удалось отстоять – разбойники ничего не украли. Я очень благодарна сэру Малколму и всем тем, кто нас сопровождал. И я благодарю Бога за то, что ни один воин не был серьезно ранен.
